Антони Адверс, том 2 - [25]
- Вы хотите, чтобы я приказал? - спросил Антони, любуясь на мудрого седого петушка в щеголеватом шелковом платке на загорелой шее и с серебряным свистком в кармане.
Коллинз кивнул.
- Ладно, командуйте палубой, - сказал Антони. - А я, надо надеяться, смогу определять координаты. Вы ведь знаете, секстан у меня свой.
- И то хлеб. - Коллинз потянул себя за вихор. - Я рад, что вы понимаете что к чему, мистер Адверс. Но вот вполне ли? Давайте-ка избавимся от лишних ушей и я расскажу начистоту.
Он подошел к штурвалу и, отослав матроса на бак, сам стал править кораблем, используя всякий порыв, всякое изменение ветра. Потом, уступив место Антони, стал учить его, не убирая одну руку со штурвала.
- Тут надобно чутье, и оно приходит не враз. Ровнее, сэр. Надо постоянно уравновешивать давление. Если вас развернет к ветру под всеми парусами, как щас, пишите пропало. Все реи оторвет. Да, и за шквалами присматривайте. Маленькое облачко на горизонте и вода пенится под ним - жди беды. Вот ужо, шкипер уединится со Всевышним, как обещался, я парусов поубавлю. Тише едешь - дальше будешь, особенно когда матросов наперечет. А вобще-то старушка у нас ходкая!
Чувствуя корабль, словно держал его между ладоней, Антони стоял, зачарованный, обратившись в зрение, слух и осязание, глядя, как несется назад серое море, внимая плеску и журчанию за кормой. Море говорило о своем в лад тихому голосу, который продолжал:
- Значится, я говорил, когда отослал матроса на бак - а у каждого матроса, да будет вам известно, глаза и уши на затылке, я говорил, нам в общем-то не до шуток. Дело такое. Шкипер запил. Он будет пить, пока не допьется до горюцинаций. Никаких зеленых чертиков. К нему приходит мертвая дочка. Он ее слышит. Так вот, матросам про это знать не след, а то они начнут ее видеть. Я-то знаю. Это наш надцатый рейс со шкипером.
...Он занятный человек. Лучшего шкипера свет не видывал. Сделал состояние, а то и два на рейсах в Кантон. Взял жену, построил домик в Сичуэйте - с башенкой и все такое. Думал осесть на суше. Ну так вот, они потеряли единственную дочку, три годика ей было. С той поры он начал закладывать за воротник. Говорят, душа девочки осталась в доме. Вобщем, жить там никто не живет. Ну, не знаю. Суть в том, что они с женой подняли якорь. Раз он оставил ее и ушел в море, и вот после того я и услышал, как он говорил ей, что, дескать, слышит дочкины шаги. Так или иначе, миссус не захотела оставаться дома, а он пропил свои денежки, или потерял на каких-то спекуляциях. "Вампаноаг" - все, что у него осталось, потому как дом ни продать, ни сдать. Многие шкипера смеются, что он таскает за собой свою хозяйку, но верьте мне, без нее ему совсем худо, и заботится она о нем, дай Бог каждому. И хоть она и не говорит, но я думаю, страшно ей оставаться одной.
...Ну вот, теперь вы все знаете. Я сказал вам заниматься солнцем и картами, но вам придется приглядывать и за каютой, мистер Адверс. Это будет тяжеленько. Старик должен оставаться внизу! Поите его, ублажайте. Если он выйдет на палубу, начнется катавасия. Подождите, пока он начнет слышать малышку. Топоток по палубе, мистер Адверс. Дальше уже забота миссис Джорхем. Она знает, что делать, когда самое худшее останется позади. С каждым днем все меньше выпивки, за этим она проследит. Что до меня, я доведу корабль до Гаваны, если вы пособите с широтой и долготой. Ну, а теперь уступите-ка мне место.
Он встал к штурвалу и расправил плечи, словно чувствуя на них тяжелую мантию ответственности.
- Сверни этот трос, увалень, - заорал он на англичанина, который устроился возле камбуза на перевернутой бадье. - И вали на бак! Шагай веселее! Ты мертвый от щиколоток до макушки и пятки твои спят! Думаешь, можно садиться задницей на бадью и притягивать к днищу ракушки? Пошли своего приятеля к рулю.
Матрос поплелся на бак, шаркая босыми ступнями. Антони спустился вниз. Теперь, когда он знал, чего в каюте ждут, она показалась ему еще более зловещей.
Когда он через несколько часов вышел на палубу замерить высоту солнца, то увидел, что Коллинз убрал часть парусов. Не было ни трюмселей, ни бом-брамселей, исчез балун. День был ясный, замер Антони взял легко.
- Забыл сказать вам, что черномазый в курсе, - сказал Коллинз, проглядывая цифры. - Он у них десять лет. Они его купили. Не поймите неправильно, мистер Адверс, что я рассказал вам про шкипера. Я не сплетник. - Он взглянул на Антони немного встревоженно.
- Поверьте, я все понял правильно, - сказал Антони.
- Тогда не будем говорить об этом без нужды. Ну, что у вас сегодня получилось? - Они склонились над картой, вполне понимая друг друга.
Серьезность их работы, доверие и симпатия опытного моряка понуждали Антони несколько раз проверить и перепроверить выкладки. Впервые он делал нечто самоценное, нечто, содержащее в себе и промежуточный, и окончательный результат. Над столбиком цифр Антони забыл обо всем остальном. Нигде не вспыхивала даже маленькая радуга игры. На этой почве он сошелся с Коллинзом. На этой почве он сможет сойтись со многими достойными мужами. "Со многими другими достойными мужами", - поправил он себя.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.