Антони Адверс, том 2 - [113]
Между тем Антони и капитан Матанса молча курили сигары.
- Разумеется, - сказал Антони, - властительным господам, как вы и я, не пристало замечать безделицу - караван в тысячу душ - на нашем заднем дворе. Это как с землетрясением. О нем не положено даже думать, пока оно само о себе не объявит.
- Лучшие люди Европы подобным же образом обходятся с революцией, - ответил дон Руис. - Пока она не подожгла их дом или не отрубила им головы, ее нет.
- В точности. Равно и мы потеряли бы лицо, заметь сейчас Амаховых людей. Они еще только "должны прибыть". Однако моим людям не возбраняется заранее раздать дары - я вижу, вы это заметили. Эти "дары" тщательно рассчитаны. На самом деле они часть сделки, и будут впоследствии возмещены. Об этом заботятся мои арабы, они точно знают, что подарить кому из мелких торговцев и как его приветствовать. По щедрости торговца определяется серьезность его намерений. Мы с Амахом еще не обменялись дарами. Мы сделаем это во время "дантики", то есть большого сговора, который вскоре начнется. Но вот и они!
Новый взрыв умопомрачительного шума нарушил тишину. Амах, в сопровождении трещоток, ехал рядом со своим воинством, построенным в некое подобие боевого порядка. Колонну замыкал огромный самец страуса, он-то и доставлял больше всего хлопот, поминутно увертываясь с таким удивительно немужественным нервическим жеманством, что Антони и капитан с трудом сохраняли серьезность. Наконец, выстроив всех, включая страуса, по своему вкусу, Амах выехал во главу процессии и махнул плащом. По этому знаку вся воющая орда черным потоком устремилась к резиденции.
Вскоре пространство перед верандой по другую сторону муравьиного рва заполнилось черной движущейся толпой. Многочисленные мелкие вожди толкались локтями, норовя протиснуться вперед. Начались драки и ругань. Однако все заглушал вой Амаховых зазывал, которым отвечали люди Антони; и те, и другие до хрипоты восхваляли достоинства своих хозяев. Потом вооруженные фулахи в центре развернулись лицами наружу, и, стуча по земле и ногам толпящихся ружейными прикладами, кое-как расчистили полукруг. Наконец восстановилась тишина, нарушаемая лишь криками ослов да ором младенцев. Амах и дервиш выступили на расчищенную площадку, где святой человек и расстелил молитвенный коврик. Вождь опустился на колени лицом к Мекке и возблагодарил Аллаха за счастливое окончание пути. Когда он встал, сотни голосов на жутком арабском возвестили, что Бог един и Магомет пророк его.
Сцена, относительно привычная для Антони, все больше и больше изумляла капитана. За красными гребнями и белыми одеяниями фулахов колыхался лес черных лиц, изуродованных кольцами и дисками в губах, носах и ушах; гора за горой громоздились завернутые в траву слоновьи бивни, обвязанные веревками ящики, прикрытые циновками тюки. Солнце вспыхивало на медных браслетах, ожерельях, бляхах, наконечниках копий и ружейных дулах. Длинные, наподобие сигар, свертки сухих банановых листьев курились на головах разносчиков огня. С холма тупо смотрели привязанные к бамбучинам невольники. Вонь, словно из запущенного обезьянника, мешалась с едким запахом тлеющих листьев. Дон Руис закашлялся и торопливо затянулся сигарой. Над курчавыми головами толпы моталась длинная шея страуса; заостренное, без подбородка, лицо смотрело безумными, воспаленными глазами.
Закончив молитву, Амах-де-Беллах взял у дервиша Коран и приложил ко лбу в знак истинности своих дальнейших слов. Они с Антони обменялись дарами. Магометанин с явным удовольствием принял богато изукрашенное мексиканское седло; Антони поднесли маленький козлиный рог с золотым песком. Взвесив рог на руке, Антони отметил, что золота там почти в точности на стоимость седла.
Покончив с предварительными формальностями, Антони вышел вперед, и, церемонно приветствовав Амаха, проводил его к овчине на веранде, где представил капитану. Знакомство получилось сердечными; дон Руис, повинуясь счастливому порыву, вытащил из кармана часы и вручил монго; тот в свою очередь снял с руки и подарил капитану тяжелый золотой браслет. Оба остались донельзя довольны друг другом. Вошла Нелета с маленьким серебряным блюдом; трое мужчин съели по маленькой рисовой лепешке, макая в соль.
Один из фулахов Антони вышел на крыльцо и во всеуслышанье объявил, что властительный хозяин фактории и могущественный монго ели вместе соль - чему все свидетели - и что фактория приглашает слуг монго разделить трапезу. Зарезали пять быков и множество овец, теперь туши жарятся на небольшой площадке внизу. С благословения Аллаха торги начнутся во второй половине дня, о чем сообщит пушечный выстрел. Пока все могут расходиться и устраиваться, а после присоединиться к богатому пиру, который устраивает несравненно щедрый хозяин фактории. Обычное упоминание монотеизма и его пророка возвестило, что дантика окончена.
Толпа рассыпалась и побежала по склону, каждый мелкий торговец торопился первым выбрать место стоянки. Площадка для лагеря была расположена так, чтобы полностью простреливаться из пушек на холме и с корабля. Вооруженные арабы, носильщики и невольники неспешно последовали за хозяевами, и трое мужчин на веранде остались одни. Нелета уже проводила Амаховых жен во дворик, где утром специально для этого случая возвели из новых циновок хижину. Ни Антони, ни капитан не смотрели в сторону трех закутанных привидений, пока те проходили мимо. Их как бы и не было.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
В конце IX века между датчанами, захватившими север Англии, и уэссекским королем Альфредом, правившим на юге, было заключено перемирие. Но покоя по-прежнему нет. Как и раньше, приплывают на остров за добычей викинги с континента, и хрупкое равновесие готово разбиться вдребезги. Вот уже норвежские ярлы Зигфрид и Эрик захватили Лондон – город, принадлежащий Альфреду. Король поручает своему военачальнику Утреду, наполовину датчанину, наполовину саксу, отбить город у захватчиков и преподнести его в подарок к свадьбе своей дочери Этельфлэд.
Исторический роман, от которого не оторваться. Мир XVII века, каким его воссоздал наш современник. Пиратские нравы, рабовладельческие суда, очарование странствий – и всё это от первого лица, как в крутой видеоигре. Вот какая удивительная книга у вас в руках!Том Коллинз заглядывает в морскую пучину. И ловит там взгляд – пронзительный, завораживающий. С этого начинаются приключения 14-летнего паренька с карибского острова Невис. Конечно, это взгляд русалки – скульптуры с носа затонувшего корабля. За нее цепляется, спасая свою жизнь, человек, называющий себя Благочестивым.
«След варяжской ладьи» — это второй из шести историко-приключенческих романов о события VII–VIII века н. э, возможно происходивших в верховьях реки Волги. Варяжская дружина берет дань с селения и уводит с собой сестер — Кайю и Эльви. Это видят жители соседней деревни и пытаются их спасти. Пользуясь темнотой, они похищают варяжское судно. Вскоре обнаруживается, что вторая девушка, находящаяся на ладье — это не Эльви, а, очень похожая на нее, дочь варяжского ярла. Вот о тех приключениях, которые выпали на долю участников этих событий и рассказывает этот роман.
По страницам популярного цикла исторических романов Переса-Реверте шагает со шпагой в руке бесстрашный воин армии испанского короля, а в свободное от сражений время дуэлянт, авантюрист, благородный разбойник и наемный убийца, человек чести Диего Алатристе, которого за его неимоверную храбрость называют капитаном. В романах, продолжающих цикл, он все так же ходит по острию клинка и попадает в опасные ситуации, из которых человек ординарный вряд ли выйдет живым, – встает на пути злодея, задумавшего преступление века, едва не делается жертвой любви к великой актрисе, бороздит просторы Средиземного моря, сражаясь с турками и пиратами, а в Венеции должен совершить непростую миссию в привычной для себя роли наемного убийцы. Автор прославленных интеллектуальных детективов «Фламандская доска», «Клуб Дюма», «Кожа для барабана» в цикле о капитане Алатристе смело ведет игру на поле, где оставили яркий след такие знаменитые мастера авантюрно-исторических романов, как Александр Дюма, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари, и нисколько не уступает им.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.