Антони Адверс, том 2 - [103]
- Вот вино, которое немцы делают на мысу, капитан, по-моему, лучше малаги. Крепче, уж это точно, - заметил он. - Я купил целую партию урожая девяносто пятого года всего за тридцать фунтов! - И в третий раз подлил капитану из приземистой дымчатой бутыли.
Похоже, в ней был заключен радостный джинн; стоило выпустить его на волю, и сдержанность капитана как рукой сняло. Он заметил, что странный сеньор ingles в продолжение ужина оттаивает. И впрямь, Антони чувствовал себя все непринужденней в собственном доме.
- Вы видите, дон Руис, мы устроились на Рио-Понго со всеми возможными удобствами. Мы вовсе не такие дикари, какими рисует нас молва.
- Я уже заметил, - отвечал капитан. - Вижу, зеленая черепаха - не единственная достопримечательность Перцового берега. Что-то другое придает здешнему супу несравненный аромат. - Он улыбнулся, разглядывая Нелету скорее восхищенно, чем уважительно.
- Полагаю, херес, - пробормотал Антони. - Он дает сухость, которую я особенно ценю.
Капитан поспешно вернулся к предыдущей теме.
- Я был гораздо лучше подготовлен к тому, что здесь увижу, чем вы, вероятно, полагаете, сеньор. Наш друг Карло Чибо не жалел восторженных слов для вашей фактории. В обычных обстоятельствах я не стал бы перевозить на "Ла Фортуне" невольников. Это прекрасное судно...
- Мне писали, - перебил Антони. - Карло равно не жалел восторженных слов и для "Ла Фортуны". Должен добавить, капитан, что для нас обоих большая удача заполучить такой корабль, как "Ла Фортуна", и под командованием такого достойного человека, как вы. Когда мы начинали, приходилось обходиться, чем есть. Тогда, три года назад, генерал-губернатор арестовывал в Гаване какие мог корабли и присылал сюда. От иных образчиков человеческой и флотской архитектуры, которые мы перевидали на Рио-Понго, глаза могут вылезти на лоб. Я протестовал. Большая часть убытков в нашем деле проистекает от глупости. Жестокость и грязь! И то и другое излишне. "Пришлите мне быстрые корабли под командованием толковых офицеров, и я удвою ваш доход, - писал я. - Если надо, фрахтуйте их. Что толку выбрасывать груз в море". Однако они не сразу поняли мои выкладки. Так что я искренно рад, что вижу на здешней якорной стоянке такой прекрасный корабль и могу принять его капитана, как он того заслуживает. Надеюсь, вы не пожалеете, что решили с нами сотрудничать. За ваше возвращение, капитан Матанса.
Дон Руис с довольным видом чокнулся бокалом.
- Ваше здоровье, сеньор, и здоровье дамы, - сказал он, вставая.
Все выпили за Нелету, стоя, брат Франсуа и Фердинандо тоже. Антони был им благодарен, Нелета сияла. Чуть пришепетывая, она поблагодарила дона Руиса.
- Ты каталонка!.. сеньорита? - воскликнул он.
Антони оставил без внимания пренебрежительное "ты". Не стоит перегибать палку - вероятно, капитан и не хотел обидеть.
- Мой отец был из Барселоны, сеньор.
- Ах, тогда вы, может быть, знаете Рамблу?
- Еще бы! Я часто играла там. Мне было пять лет, когда отец привез нас с братом сюда. Пять лет мы жили.
- Вы смугловаты для каталонки, сеньорита. В Барселоне много блондинок, однако они все больше пухлые, томные. - Он рассмеялся. - Возможно, ваша мать из Севильи? Там обитают самые прелестные смуглянки. Простите мой пыл, но я ими восхищаюсь. А вы так же перебрасываете через руку шаль. Ах, я слишком увлекся в своем восхищении. Си, женщины Валенсии очаровательны. Однако давайте еще как-нибудь побеседуем о Барселоне, сеньорита. С разрешения сеньора, разумеется! - поспешно добавил он, чувствуя общее недовольство. Фердинандо смотрел в тарелку, словно там червяки. Он ненавидел свою негритянскую кровь.
Нелета в ответ пробормотала что-то вежливое и повернулась к брату Франсуа. Как поживают его питомцы?
- Я говорил, капитан, - продолжал Антони, стараясь отвлечь этого господина от Нелеты, - мы хотим, чтобы вы вернулись сюда, и не раз. Если вы решите воспользоваться моими советами касательно погрузки и содержания невольников в дороге, вы привезете их на Кубу здоровее, чем они были здесь. Ваш корабль при этом останется чистым, а я убедил Чибо больше платить за груз, доставленный в отличном состоянии. Он вполне может себе это позволить - ведь и выручка будет больше. Я слышал, что в связи с изобретением хлопкосортировочной машины в Северной Америке увеличился спрос на крепких работников.
Капитан навострил уши.
- Я поручил охотникам привести в этот раз столько воинов-гола, сколько они сумеют добыть. Должен сказать, мы получаем товар тремя или четырьмя путями. По большей части я завишу от караванов, которые магометане пригоняют в конце сухого сезона. Товар у них всякий, плохой и хороший. Никогда заранее не знаешь. Так что в этом году я снарядил собственный рейд под командованием одного араба - замечательный человек, его зовут Али-Бонго. Он и его люди охотятся сейчас в девственных лесах севернее Сан-Пауло, где обитают лесные гола. Это красивое племя, не то что прибрежные уроды, кру и гребо, путу, сиконы и все такое. Гола светлее кожей и черты лица у них привлекательные, почти европейские. Губы, конечно! Они отзывчивы на хорошее обращение, из них получаются отличные слуги. Я надеюсь загрузить ваш корабль в основном ими. Мой друг Монго Том на другом конце залива ведет дела главным образом в окрестностях и на побережье. По обоюдной договоренности он передает свой товар мне. Вдвоем мы контролируем всю торговлю на реке. Есть и другие способы заполучить невольников, вы узнаете о них в ближайшее время. Вам придется пробыть здесь недели две-три - загоны практически пусты, а вы прибыли раньше караванов. За это время вы, если пожелаете, сумеете узнать, как лучше всего обращаться с невольниками по пути на Кубу. И нам, и вам будет выгодно, если вы пожелаете воспользоваться нашим опытом. Грязный корабль и глупая скученность, например, уменьшают выручку вдвое.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Рассказ "Пари виконта" (The Vicomte's Wager) впервые был опубликован в журнале “Хармсворт” (Harmsworth Magazine) в сентябре 1899 года.Приметы времени действия – шпаги, луидоры (впервые выпущены в 1640 году во времена Людовика XIII), королевские приёмы в Лувре...
Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.
866 год. На побережье Северной Англии высаживаются викинги и сжигают дотла деревню, одновременно спасая молодого человека, которого в этот день ждала смертная казнь. Его захватчики освобождают, нарекают Рольфом, и он становится их проводником в землях вокруг, так как ненавидит местных жителей сильнее многих. Воины с севера приплыли сюда не грабить и не воевать. Они приплыли мстить и не уйдут просто так. Их миссия перерастает в полномасштабное вторжение, но и сам Рольф таит немало секретов, которыми не хотел бы делиться с новыми союзниками.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.
Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.
В книгу литератора, этнографа, фольклориста и историка С. В. Фарфоровского, расстрелянного в 1938 г. «доблестными чекистами», вошли две повести о первобытных людях — «Ладожские охотники» и «Ледниковый человек». В издание также включен цикл «Из дневника этнографа» («В степи», «Чеченские этюды», «Фольклор калмыков»), некоторые собранные Фарфоровским кавказские легенды и очерки «Шахсей-вахсей» и «Таинственные секты».