Антони Адверс, том 2 - [101]
Испанский флот при всех своих недостатках не мог смириться с практикой продажи корабельных пушек на слом, и суровые судьи выбросили дона Руиса на улицу, не оставив ему и шпаги, чтобы защитить оскорбленную честь. Унизительные поиски работы за кусок хлеба сломили даже Матансу, и через несколько лет дон Руис, спрятав в карман фамильную гордость, вступил на шканцы купеческого корабля.
Теперь он владел превосходным судном с полной корабельной оснасткой, "Ла Фортуной". Она строилась для манильских рейсов, и подобно галеонам, по чьим стопам следовала, имела удобные каюты и вместительный трюм. Теша уязвленную гордость, дон Руис завел на "Ла Фортуне" военный порядок во всем - только пушек за полцены больше не продавал. Заняться перевозкой невольников его побудила лишь очень высокая прибыль, да еще мудрые уговоры Карло Чибо в Гаване.
С первого взгляда на капитана Матансу Антони угадал в нем гордеца, который не привык якшаться с простыми работорговцами. Это стало заметно уже потому, как он, представляясь, подчеркнул приставку "де ла". Похоже, он был раздосадован, что его, такую важную птицу, встретил всего-навсего управляющий.
Однако Антони в том, что касалось обращения с капитанами, следовал превосходному примеру Джона Бонифедера. Он больше не встречал корабли сам, но отправлял Фердинандо. Узнав от управляющего, что за человек командует кораблем, и прочитав доставленную почту, он, продумавши все человеческие и деловые детали, посылал капитану приглашение отобедать.
Это действовало. Самые отъявленные головорезы вспоминали остатки манер, и все новоприбывшие усваивали, что с хозяином фактории Гальего не принято держаться накоротке, однако это человек, который действует не только кнутом, но и пряником. Таким образом, приглашение в новую резиденцию становилось событием памятным, о котором впоследствии стоит рассказать в Гаване.
Даже подходы к новому дому были продуманы "дипломатично". Широкие ступени, вырубленные в скальной породе, вели от сараев и загонов на площадку, обнесенную частоколом, в котором были устроены бойницы. Дальше через плантацию шла широкая глинобитная дорога, обсаженная исполинскими панданусами, которые вымахали уже на двадцать футов, так быстро они росли. С дороги открывался вид на дом, расположенный в одной восьмой мили за возделанными полями, на середине последнего подъема. За домом на фоне неба ощетинился острыми кольями частокол.
Сам дом был сложен из больших кирпичей - их делали из той же глинистой почвы, на которой так хорошо растет кофе. Он был прямоугольный, со всех сторон его окружала соразмерная высоте терраса, покоящаяся на природных опорах драконовых деревьев. С них ободрали кору и оставили гладкие, смолистые стволы сохнуть и блестеть на солнце. Потолочные балки и крыльцо были из того же дерева, так что от конька крыши до перекрытия террасы дом составлял единое целое. Антони распорядился покрыть его красной черепицей, которую в качестве балласта доставило по пути с Кубы невольничье судно. Это была не просто единственная черепичная крыша на западном побережье, но и единственная водо-змее-непроницаемая кровля в этой части Африки. Снаружи дом был побелен.
С якорной стоянки он казался большой белой палаткой под красной крышей; флагшток посреди двора и тени на веранде довершали впечатление. Только вблизи становились видны его крепость и оборонительная мощь. Небольшая траншея с проточной водой, идущая вкруг всего дома, не только защищала от муравьев и других насекомых, но и придавала дому вид окруженной рвом мызы. Тяжелые ставни на редких, далеко отстоящих окнах представлялись зрителю расставленными под командными углами бойницами в крепостной стене. Дверь была маленькая, и высадить ее можно было не иначе как выстрелом из пушки. Эти наружные отверстия и впрямь служили преимущественно для вентиляции, воздух же и свет поступали в дом главным образом из большого и уютного патио, где журчал ручеек и куда выходили почти все внутренние окна.
Все эти детали отнюдь не ускользнули от бывшего флотского офицера дона Руиса де Матансы, когда тот вместе с Фердинандо поднимался к дому на холме. Его взгляд приметил и фулахов-дозорных за частоколом рядом с пушкой-слоном, и две тяжелые кулеврины, возле которых днем и ночью дежурил часовой с горящим фитилем. Пушки были установлены чуть пониже дома, так что из них можно было поразить любой стоящий в затоне корабль. Да и вся плантация, и берега реки на несколько миль тоже простреливались из этих пушек. Еще не войдя в дом, дон Руис решил, что владелец по крайней мере не дурак. Ужин еще утвердил его в этом мнении.
В гостиной его встретил высокий, сильный и крепкий молодой человек, настолько легкий и уверенный в движениях, что это сразу внушало приязнь. Чуть надменная изысканность манер всякому, кроме испанца, показалась бы несколько старомодной; она придавала хозяину фактории важность, немного не соответствующую возрасту. Эта степенность не по годам была на самом деле проекцией Джона Бонифедера, а не внутреннего самомнения, но она немного смущала посетителей, давая Антони разом средство к нападению и скрытый, но мощный резерв.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
На этот раз антиквар Архонт Дюваль и его племянники отправляются в Китай на поиски неведомо куда пропавшего молодого лаборанта. Ведь вместе с ним пропали и документы об эликсире бессмертия, связанные со временами самого императора Цинь. Вдруг бумаги попали в плохие руки? Вдруг помощнику профессора грозит опасность? Вы узнаете многое о терракотовой армии императора Цинь, прогуляетесь по коридорам, заставленным глиняными воинами. Помогут ли тайны, которые они хранят до сих пор, найти пропажу? Основано на исторических событиях и фактах.
Рассказ "Пари виконта" (The Vicomte's Wager) впервые был опубликован в журнале “Хармсворт” (Harmsworth Magazine) в сентябре 1899 года.Приметы времени действия – шпаги, луидоры (впервые выпущены в 1640 году во времена Людовика XIII), королевские приёмы в Лувре...
Интербеллум – это период с 1918 по 1939 годы, когда человечество, выйдя из одной глобальной бойни, не просто не учло ошибок прошлого, но приложило максимум усилий, для того, чтобы войти во вторую, еще более масштабную и страшную войну. Эта книга рассказывает о том, как самые разные страны, и даже целые континенты неотвратимо катились к величайшей катастрофе XX века. О том, как амбиции, жажда экспансии, желание сделать лучше и гордыня, граничащая с откровенной глупостью, привели к жуткой всемирной катастрофе.
866 год. На побережье Северной Англии высаживаются викинги и сжигают дотла деревню, одновременно спасая молодого человека, которого в этот день ждала смертная казнь. Его захватчики освобождают, нарекают Рольфом, и он становится их проводником в землях вокруг, так как ненавидит местных жителей сильнее многих. Воины с севера приплыли сюда не грабить и не воевать. Они приплыли мстить и не уйдут просто так. Их миссия перерастает в полномасштабное вторжение, но и сам Рольф таит немало секретов, которыми не хотел бы делиться с новыми союзниками.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.
Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.