Антон Павлович Чехов - [15]

Практическая деятельность и пропаганда любимых сердцу

писателя героев, их дело и слово были «призывом к новым формам жизни, высоким и разумным, накануне которых мы живем, быть может, и которые предчувствуем иногда...» (IX, 469).

Наиболее чуткие и совестливые герои Чехова предчувствовали неизбежность таких перемен, после которых не будет праздных тунеядцев и бесправных рабов, а будет создано общество равных и свободных тружеников. Чехов и его герои предчувствовали приближение «здоровой и сильной бури», способной изменить весь строй общественной жизни в стране. «Пришло время, надвигается на всех нас громада, готовится здоровая, сильная буря и скоро сдунет с нашего общества лень, равнодушие к труду, гнилую скуку», — писал Чехов в «Трех сестрах» незадолго до первой русской революции (XI, 246).

Чем ощутимее было приближение «громады» — народной революции, тем смелее были выступления Чехова против самодержавия и буржуазного строя в России и тем острее ставил писатель вопрос о месте интеллигенции в общедемократической борьбе народа за свободу.

Широко известный рассказ «Человек в футляре». (1898), написанный в пору подъема освободительной волны в стране, был смелой критикой царского деспотического режима, стремившегося подавить тягу народа к свободе и преградить дорогу всему новому, передовому в жизни. В Беликове воплощен страх реакционеров перед всем новым, неведомым и слепая приверженность к старине. Беликовы были заклятыми врагами свободы, народа, революции. Тип «человека в футляре» Беликова, в сущности, был логическим развитием образа унтера Пришибеева, поставленного в несколько изменившиеся исторические условия: Пришибеевы разбойничали в разгар реакции, Беликовы действуют подло и трусливо в период пробуждения народа к революционной борьбе с царем, помещиками и буржуазией.

В таких рассказах, как «Ионыч» и «Крыжовник» (1898), Чехов изобразил процесс перерождения интеллигента в обывателя. Писатель решительно осудил крайнюю узость, мещанскую ограниченность духовных интересов буржуазной интеллигенции, повернувшейся спиною к народу и озабоченной только личным благополучием. Отказ от борьбы во имя личного спокойствия и сытой жизни Чехов называет эгоизмом и пошлостью.

Такая животная, утробная жизнь была ему глубоко ненавистна. Чехов «обладал искусством всюду находить и оттенять пошлость — искусством, которое доступно только человеку высоких требований к жизни, которое создается лишь горячим желанием видеть людей простыми, красивыми, гармоничными.

Пошлость всегда находила в нем жестокого и строгого судью» (Горький)^8.

Рассказ «Крыжовник» заканчивается словами: «Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные...» (IX, 273).

Каждое новое произведение Чехова было напоминанием о судьбе миллионов несчастных, о подневольном положении народных масс, о необходимости безустали и бескорыстно служить народу. Жить так, как ныне живет народ, говорил Чехов, больше невозможно.

В самый канун революции 1905 года Чехов создает рассказ «Невеста» и драму «Вишневый сад», в которых отчетливо выражены ненависть великого писателя-демократа к эксплуататорскому строю и стремление к свободе, вера в нее, надежда на нее и нетерпеливое ожидание революции. Старый мир прогнил насквозь, разоряются и приходят в запустение некогда цветущие помещичьи усадьбы, дворянство вырождается и обречено на гибель. Раневские и Гаевы уступают место предприимчивому, расчетливому Лопахину, хищническая сущность которого в пьесе Чехова раскрыта вполне, хотя писатель несколько смягчает облик этого нового «хозяина» жизни. Драма Чехова воплощает страстную мечту о будущем, которое представляется цветущим садом свободы, радости и счастья.

Чехов был проникнут убеждением, что человечество неуклонно, хотя пока еще и медленно, идет по пути свободы. Надо только не ждать — надо действовать, бороться, всеми силами помогать пришествию дня свободы — вот смысл «Вишневого сада», «Невесты», «Крыжовника» и многих других произведений, созданных Чеховым на грани двух веков. Многозначителен тот факт, что смелая, умная и честная девушка Надя Шу-мина из рассказа «Невеста» уходит в революцию. Это — путь всех честных и смелых людей.

7

Лев Толстой однажды сказал, что Чехов — истинный, большой, совершенно оригинальный художник, которого нельзя даже сравнить с прежними русскими писателями, несравненный художник. «Да, да, — подтвердил Толстой, — именно: несравненный художник... Художник жизни». Метко назвав Чехова «Пушкиным в прозе», Толстой заметил, что Чехов выработал свои художественные приемы, что «он, как Пушкин, двинул вперед форму. И это большая заслуга»^9.

Чехов «двинул вперед» художественную форму рассказа (или новеллы), довел этот жанр литературы до высшего совершенства. Создавая рассказ, Чехов, по его признанию, хлопотал «прежде всего о его рамках», т. е. о его размере, объеме. Действительно, все его рассказы — юмористические, сатирические и драматические — отличаются предельной сжатостью краткостью, лаконизмом. Чехов имел право гордиться тем, что он умеет «коротко говорить о длинных вещах», а писать кратко — это и значило для него писать талантливо.