Антология средневековой мысли. Том 1 - [168]

.

«Глоссы к „Категориям" Аристотеля» составляют часть «Логики для „начинающих"». Фрагмент ее, «Глоссы к Порфирию», то есть глоссы к «Введению к „Категориям" Порфирия», опубликован в книге: Петр Абеляр. Тео-логические трактаты. М., 1995. В «Глоссах» к Аристотелю наибольший интерес представляет прежде всего идея именования и связанные с нею понятия «импозиция», «сигнификация», «денотат-обозначаемое», «суппозит» и операции, связанные с суппозицией и апелляцией. В конце Х1-началеXII в. сама эта идея переживает как бы второе рождение: после анализа знака и значения, проделанного Августином и Боэцием, Ансельм Кентерберийский провел различие междуsignificatio иappellatio, показав, что первый термин выражает отношение между словом и обозначаемым, которое свидетельствует о содержании значения, или интенсии; а второй термин выражает отношение между словом и предметом, о котором ведется речь. Абеляр, продолжая линию Ансельма, намечает различия между разными уровнями нарицания имен (имеющего библейские корни), то есть между двумя импозициями имен: относительно обозначения вещей и относительно обозначения тех имен, которые обозначили вещи. Импозиция — это особый род связи между вещью и словом. Анализируя процедуры обозначения вещей, он обратил внимание, что имена означивают не все в вещи, а только то, что они обозначают в соответствии со своим определением. Ведь «тело» выражает то целое, что содержит телесную субстанцию, «животное» — что содержит чувственную одушевленную телесную субстанцию[397]. Можно предположить, что акт означивания предполагает интенсиональный контекст, конституируя содержание, которое не есть вещь. Это абстракция от денотированных единичных вещей. У Абеляра этот вид значения называетсяsignificatiointellectum, на основании которой нельзя сделать правильного заключения о вещи. Следовательно (и это другой угол зрения), необходим анализ экстенсионального контекста, ибо часто мы понимаем, что означает слово, не обращая внимания на денотирование. Этот контекст представляет собой единство содержания и объема понятий. «„Человек", — как пишет Абеляр, — все это (то есть „тело" и „животное") — вместе, а кроме того рациональное и смертное»[398]. Но экстенсиональность, поскольку оная связана с понятием, исчерпывается значением, не учитывая смыслов вещи. Именно это подчеркивает Петр Абеляр в предлагаемых ниже «Глоссах», в которых он последовательно доводит до предельных оснований идею обозначений. При этом все контексты сохраняют свойство подстановочности, то есть к ним применяется правило замены равного равным. Потому очевидно обращение Абеляра к идееsuppositum, что отличается от идеи суппозиции хотя бы тем, что подстановка теснейшим образом связана с той самой предположенностью (или — чтобы сохранить общий корень — предустановочностью), которая для Абеляра являлась одним из непременных условий существования субъекта. Его учение о статусах (statusrei) пытается погрузить сигнификацию понятий в сами вещи, чтобы обнаружить процедуры выявления их смыслов. Оттого ясно, что у него не проводилось четких дистинкций между именованием, обозначением и суппозицией: будучи различными вовне, они, погружаясь во «внутреннее» вещи, в нераздельном единстве выражали ее интенции, вновь различаясь при выявлении речевых смыслов.

С. С. Неретина

Глоссы к «Категориям» Аристотеля [399]

Начинаются глоссы магистра Петра Абеляра к «Категориям» Аристотеля. Этот автор, озаботившись в основном обсуждением логики, не оставил непроработанным ничего из того, что считал необходимым для своего учения. Отсюда: так как логика есть способ рассуждения[400], то есть распознавание способов доказательства, а доказательства выражены в предложениях, предложения же сообразно речевым оборотам (dictio) образуют и свой состав, и утверждение, и значение, то [Аристотель] исследовал все это по отдельности так тщательно, что прежде обнаружил каждое значение простых выражений (sermo) в этом труде — то, что связано с вещами, а то, что связано с понятием — в [трактате] «Об истолковании», где свойства предложений прослеживаются еще усерднее. В «Топике» и «Аналитиках»[401] он завершает учение о доказательствах. И естественный порядок требовал того, чтобы как части по природе предшествуют своему составу, так и учение о них было бы первым и при обсуждении, и при чтении. Поэтому, по свидетельству Боэция[402], книга, которая передает учение о простых выражениях и которую начинающим нужно читать прежде прочих трудов Аристотеля, представляет логику.

По свидетельству того же Боэция[403], в замысел этого труда входит обсуждение с помощью первых обозначающих сказуемых (vox) первых родов вещей относительно того, что эти вещи означают, то есть объяснить их значение по природе субъектных вещей. Вот что он сделал при этом исследовании: обозрев неопределенное множество как вещей, так и имен (nomen) и не будучи в состоянии исследовать все это в отдельности из-за неопределенности этого [множества], рассмотрел десять имен, в которые можно заключить все — с любыми названиями — субъектные вещи, при объяснении значения он всеми способами демонстрировал присущие им десять имен в десяти природах всех субъектных вещей и некоторым образом выявлял