Антология современной швейцарской драматургии - [4]
МИША. Ты думаешь?
ЛОРЕНЦ. Ну а нах ей еще приходить?
Миша смотрит на Лоренца.
Ты думаешь?
МИША. Ну, очень даже мож быть.
ХРИГЕЛЬ (за сценой). Да! Вместо Пфойти? Понял.
Короткая пауза.
Тока в следующей паузе? Но…
Короткая пауза.
Лан, тада я еще пару спринтов рвану.
МИША. Она ж те тоже нравится, или как?
ЛОРЕНЦ. В смысле, чо значит нравится?
Миша смотрит на Лоренца.
ЛОРЕНЦ. Лана, она мне тоже нравится, даже очень.
ХРИГЕЛЬ (подбегает к скамейке после спринта). Када я выйду на поле, всем понравится.
ЛОРЕНЦ. Само собой, Хригель.
Хригель бежит обратно к Винфриду.
МИША. Знач, она те тоже нравится.
ЛОРЕНЦ. Я ж сказал.
МИША. Даже очень нравится.
ЛОРЕНЦ (слегка раздраженно). Именно.
МИША. Чо ж ты тада ждешь?
ХРИГЕЛЬ (за сценой). Да как так еще подождать? Я буду играть или нет?
Короткая пауза.
Тада я сажусь на место опять.
Короткая пауза.
Чо ладно?
Короткая пауза.
Ладно-ладно-ладно… Прохладно!
ХРИГЕЛЬ (расстроенно подходит к скамье). Молчи. Молчи!
ЛОРЕНЦ. Ладно, Хригель, главное, не переживай.
МИША. Мож, он тя / еще…
ХРИГЕЛЬ. Просто молчи.
ЛОРЕНЦ. Нужный игрок в нужный момент, Хригель.
МИША. Да, попозже.
ХРИГЕЛЬ. Или он выпустит меня тока в следующей игре. Или он выпустит меня тока в следующем сезоне. МИША. Он точно тя еще выпустит.
ХРИГЕЛЬ. Или не выпустит никада.
МИША. Мож, и в следующий раз, но выпустит.
МИША. В следующий раз он тя точно выпустит. Наверно, седня он тя просто бережет.
ХРИГЕЛЬ. Знач, он меня уже целый сезон бережет.
ЛОРЕНЦ. Хотя у тя особо и беречь-то нечего.
ХРИГЕЛЬ. А вот тя щас абсолютно никто абсолютно ни о чем не спрашивал.
МИША. И, кстати, ты тут такой не один.
ХРИГЕЛЬ. Хошь, штоб я порадовался, што тебе так же хреново, как и мне?
МИША. Не. Ваще нет.
ЛОРЕНЦ. Миша не так уж неправ.
ХРИГЕЛЬ. По мне, так здесь могут хоть двадцать человек сидеть на скамейке. И было бы такое же дерьмо.
ЛОРЕНЦ. Двадцать таких как ты — нет уж, спасибо. Это перебор, я б тада не приходил.
ХРИГЕЛЬ. Хоть какой-то толк был бы.
МИША. Хоть не одному тут сидеть.
ХРИГЕЛЬ (Винфриду). Щас? Но я же еще не…
Короткая пауза.
Да хочу, конечно. Я же до этого уже успел. (Быстро делает несколько приседаний.) Левый фланг? Понял.
Короткая пауза.
Конечно. Буду носиться как угорелый.
Короткая пауза.
(Смеется.) Точно. (Выбегает на поле.)
ЛОРЕНЦ. Ну вот, ему все ж повезло. Поиграет в смысле.
МИША. Угу. Наверняка счастлив.
ЛОРЕНЦ. Наверняка.
МИША. Со временем он становится немножко… (Смеется.) Ну, ты его знаешь.
ЛОРЕНЦ. Да и не тока со временем.
МИША. А ваще-то он нормальный.
ЛОРЕНЦ. Этот?
МИША. Серьезно.
ЛОРЕНЦ. Ну, тебе виднее.
ЛОРЕНЦ. А ты?
МИША. Я?
ЛОРЕНЦ. Думаешь, у тя тоже седня еще получится?
МИША. Чо?
ЛОРЕНЦ. Ну чо-чо!
МИША. А-а…
МИША (Винфриду). Прям щас?
Короткая пауза.
Нет, хочу, конечно. Само собой. (Снимает куртку.) Просто подумал, есть ли смысл. (Быстро.) Но смысл всегда есть. (Быстро делает несколько приседаний.)
ЛОРЕНЦ. Ну вот, и ты седня сыграешь.
МИША. Да, всего пару минут.
МИША (Винфриду). Замена? Понял. Последние минуты, кусаться и бороться, как всегда. (Выбегает на поле.)
ЛОРЕНЦ (встает, подходит к Винфриду). Я тут пораскинул мозгами и вот чо думаю: мож, попробовать в обороне не игроков держать, а перекрывать зоны? Тада было б легче и атаки начинать.
Короткая пауза.
Если сделать, как я предлагаю, то и в полузащите дело пошло б, ведь тада можно буит разыгрывать мяч накоротке. А в атаке…
Короткая пауза.
Вот, а в атаке надо больше играть через фланги, а не через середину все время. По флангам прям от лицевой линии, вот в таком духе.
Короткая пауза.
Нет, я не тренер, но…
Короткая пауза.
Я же просто предложил, и все.
Короткая пауза.
Ну, вы же могли бы это обдумать, а? (Возвращается к скамейке; садится.)
ЛОРЕНЦ (подражая комментатору). Ну что ж, результат теперь уже не изменится, даже если и будет забит еще один гол. (Ненадолго задумывается.) Да, уважаемые телезрители, учитывая прошлые игры этого сезона, вполне вероятно, что в сетку попадет еще один, а то и два мяча. И, опять же, если вспомнить прошлые матчи, будет совсем не трудно предсказать, в чьи ворота угодит эта пара мячей.
Игра вторая
ХРИГЕЛЬ (смотрит себе под ноги; потом поднимает глаза; видит, что рядом с ним сидит Винфрид). Канешно. Играть могут тока одинцать игроков, эт я понимаю. Но тока почему-то я по жизни двенацтый.
Короткая пауза.
Да, Миша заслужил свой шанс, тут не поспоришь. И он хорошо бьется. Он просто офигенно бьется.
Короткая пауза.
Может, он не самый быстрый, но это дело наживное, так ведь?
Пауза.
Но как же насчет меня? В смысле, мне же тоже када-то надо дать шанс. То есть хоть раз с самого начала. Штоб я мог чо-то показать. Я же кое-чо умею.
Короткая пауза.
Канеш. На замену. На последние минуты. Потянуть время. Штобы нам не забили еще один гол.
Короткая пауза.
Командный вид спорта, канешно. Все время забываю. Извините. (Смотрит, как Винфрид встает и отходит от скамейки. Бросает взгляд ему вслед. Снова опускает глаза на свои бутсы.) Козел.
Короткая пауза.
(Поднимает глаза и видит, что Винфрид на него смотрит.) Я? Ничо. Честно. (Смотрит, как Винфрид отворачивается и отходит.)
Пауза.
(Все еще смотрит вслед Винфриду.) Козел вонючий.
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.
Вслед за двумя автобиографическими романами «Любовник моей матери» и «Дневник моего отца» известный швейцарский писатель Урс Видмер сочинил новую книгу — «Жизнь гнома», в которой рассказывает о своем детстве. Главный герой — любимая игрушка автора, гном, который приносит удачу и охраняет своего маленького хозяина от всяческих бед.
Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На двенадцатый день рождения герой книги Карл получает в подарок книгу с чистыми страницами, куда он должен день за днем записывать историю своей жизни, которую после его смерти, согласно традиции, прочтет сын. Но случилось так, что книга пропала, и сын заново, во второй раз, пишет жизнеописание отца, человека незаурядного, страстного любителя книг. Его духовный мир неразрывно связан с творчеством Вийона, Стендаля, Дидро и других выдающихся французских литераторов прошлого, а в реальной жизни он — член группы художников-авангардистов, пламенных антифашистов.
Семейный микрокосмос глазами дочери, которая в день свадьбы кончает с собой. Она возвращается как дух, чтобы понять причины своего жизненного фиаско.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.