Антология современной швейцарской драматургии - [6]
ХРИГЕЛЬ. Можно и так сказать.
ХРИГЕЛЬ. Слушай, а ваще-то чо ты сам не играешь, если ты всегда все лучше всех знаешь?
ЛОРЕНЦ. Я, мож, группу сколочу.
ХРИГЕЛЬ. И поэтому не играешь в футбол?
ЛОРЕНЦ. Представляешь, я на сцене и пою.
ХРИГЕЛЬ. Забудь ваще.
ЛОРЕНЦ. Знаешь, Хригель, вот иногда смарю я на вашу беготню и, бывает, глаза закрою и представляю, чо было б, если б, ну там, чо было б, если б… точный пас накоротке, например, комбинационный футбол, врубаешься? Эффективный прессинг и все такое. И знаешь, Хригель, потом я открываю глаза и радуюсь уже, если у Пфойти получается отдать хоть один точный пас. Просто передачу на три метра…
ХРИГЕЛЬ. А знаешь, када я слушаю твой треп, я иногда закрываю уши, и тада мне не надо ваще ничо представлять, я просто наконец-то сижу спокойно.
ХРИГЕЛЬ. Если на этой сраной лавке ваще можно сидеть спокойно.
ЛОРЕНЦ. Сраная лавка или не сраная, а то, как вы играете, это просто красная карточка, Хригель, это вылет в низший дивизион.
ЛОРЕНЦ (встает, подходит к Винфриду). Я хотел бы вернуться к моему предложению. И, как я уже говорил две недели назад…
Короткая пауза.
Вы об этом подумали? Вы поняли, чо я имел в виду? Мож, еще раз объяснить?
Короткая пауза.
Давайте начистоту. Культура игры, слыхали када-ньть о таком? Да ведь смареть невозможно, как вы позволяете топтать команду.
Короткая пауза.
Нет, естесно. Я все еще не тренер. Но будь я на вашем месте, будь я трен…
Короткая пауза.
Ладно, просто забудьте. (Возвращается к скамейке.)
ЛОРЕНЦ (кричит по пути к скамейке). Эй, Мозер, открывайся! Не липни к игроку! (Останавливается.) Вот так. (Кричит.) Миша, разыгрывай! (Жестикулирует.) Сначала короткий перепас в центре, а потом длинный перевод!
ХРИГЕЛЬ. Э, погоди-ка…
ЛОРЕНЦ (кричит). В одно касание, дружище! Штобы мяч не останавливался!
ХРИГЕЛЬ. Ты чо, совсем охренел?
ЛОРЕНЦ (кричит). Миша, Рюгги! Переводи на Рюгги!
ХРИГЕЛЬ (поднимается; встает рядом с Лоренцом; кричит). Миша! Не держи мяч! Вперед! Раз-раз!
ЛОРЕНЦ (кричит). Атлична, Миша. Эй, Рюгги! Задействуй фланги! Больше через фланги! Они там застоялись на бровке.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Да не по флангу, Рюгги! Подержать мяч, закрыться сзади! Держи игрока, Мозер! Держи своего игрока!
ЛОРЕНЦ (кричит). Атличный пас, Рюгги!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Рююююююггиии!!!
ЛОРЕНЦ (кричит). Не страшно. Просто догнать. Догнать! Давай! Достанешь еще.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Глуши его!
ЛОРЕНЦ (кричит). Не отдавать мяч.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Вместе, вместе! В подкат, в подкат!
ЛОРЕНЦ (кричит). Чисто отобрал. И вот. Правильно. Хорошо сообразил!
ХРИГЕЛЬ (кричит). Тока не назад!
ЛОРЕНЦ (кричит). Терь чисто разыграть.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Не возиться там!
Лоренц вдруг замечает рядом Винфрида.
(Кричит.) Вперед с мячом!
ЛОРЕНЦ. Хригель.
ХРИГЕЛЬ (кричит). Бей-беги, ребята!
ЛОРЕНЦ. Хригель.
ХРИГЕЛЬ. А?! (Наконец замечает Винфрида.) А… Извиняюсь. Я… Извините, пожалста. Пойду сяду на место. Прям щас.
ЛОРЕНЦ. Да ладно те, Хригель.
ХРИГЕЛЬ (Винфриду). Остаться? Но…
Короткая пауза.
А, разминаться. Да, конечно, щас. (Начинает разминаться.)
Лоренц идет к скамейке и садится.
ЛОРЕНЦ. Знач так, Хригель. Не забудь, чо я те грил.
ХРИГЕЛЬ(разминаясь, пробегает трусцой мимо скамейки). Ага, штоб ваще все обломать себе.
ЛОРЕНЦ. Обломать? Да это музыка будет. Наконец-то музыка в вашей игре.
ЛОРЕНЦ. Слышь, ну хоть попробуй играть так, как я те грил.
ХРИГЕЛЬ (пробегая мимо). Не, я буду играть как всегда, тока еще лучше.
ЛОРЕНЦ. Представляю, чо из этого выйдет, Хригель.
Миша покидает поле. Хригель, готовый выйти на замену, стоит у боковой линии.
Миша и Хригель хлопают друг другу по рукам или делают иной ритуальный жест в знак замены.
МИША. Следи за ним, он реально быстрый.
ХРИГЕЛЬ. Буду висеть у него на пятках.
МИША. Давай, удачи!
ХРИГЕЛЬ. Щас я им покажу, чо я умею. (Выбегает на поле.)
Миша подходит к скамейке; достает тренировочный костюм, надевает его; садится рядом с Лоренцом.
МИША. Ну? Как те?
ЛОРЕНЦ. Чо как мне?
МИША. Ну я, конечно, как я играл.
ЛОРЕНЦ. Ништяк играл.
МИША. Реально?
ЛОРЕНЦ. Ну, иногда ты за ним не успевал. А так ваще нормально. Просто ты всегда отставал на шаг. Но ты ж старался, это видно было. Тока вот при розыгрыше ты как бы отдаешь тока поперек или назад, а это как бы не то, што нужно. Попробовал бы сыграть в стеночку или отдать длинный пас вразрез, вперед, больше риска. Када ты играешь все время тока поперек и назад, то это сильно тормозит развитие атаки. Да ты наверняка и сам заметил.
Миша кивает.
Ну а ты как думал, опорный полузащитник, эт те не сиськи мять.
МИША. Вот вишь, я так и знал. С самого начала знал. (Смущенно смеется.) Ладно, пофиг.
ЛОРЕНЦ. Твоей мамке точно понравилось.
МИША. Да ей все нравится, чо я делаю, понимаешь, я мог бы на каратэ ходить, и ей тоже нравилось бы.
Лоренц пожимает плечами.
Разве што если б я в стрелковый клуб пошел, вот тут было б не до шуток.
ЛОРЕНЦ (кричит). Отдай в центр, Рюгги!
МИША. Там же Хригель.
ЛОРЕНЦ (кричит). Отдай, Рюгги!
МИША. Хригеллль!
ЛОРЕНЦ (кричит). Ну терь-то и ты справишься, Хригель!
МИША. Дааа Хрии…
Пауза.
ЛОРЕНЦ. Рюгги вьдал ему мяч лучше некуда.
МИША. Не думал, што он Хригелю отдаст.
ЛОРЕНЦ.
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.
Вслед за двумя автобиографическими романами «Любовник моей матери» и «Дневник моего отца» известный швейцарский писатель Урс Видмер сочинил новую книгу — «Жизнь гнома», в которой рассказывает о своем детстве. Главный герой — любимая игрушка автора, гном, который приносит удачу и охраняет своего маленького хозяина от всяческих бед.
Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На двенадцатый день рождения герой книги Карл получает в подарок книгу с чистыми страницами, куда он должен день за днем записывать историю своей жизни, которую после его смерти, согласно традиции, прочтет сын. Но случилось так, что книга пропала, и сын заново, во второй раз, пишет жизнеописание отца, человека незаурядного, страстного любителя книг. Его духовный мир неразрывно связан с творчеством Вийона, Стендаля, Дидро и других выдающихся французских литераторов прошлого, а в реальной жизни он — член группы художников-авангардистов, пламенных антифашистов.
Семейный микрокосмос глазами дочери, которая в день свадьбы кончает с собой. Она возвращается как дух, чтобы понять причины своего жизненного фиаско.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.