Антология современной британской драматургии - [144]
ИВИ. Значит, «нет».
ФЕРМЕР. Вы с ним толком не познакомились. А ты уже говоришь «нет», не дав ему никакого шанса.
ИВИ. У него постоянно спадают очки с носа. Он хлюпает, как свинья. Он думает, что все знает.
ФЕРМЕР. Если бы у меня были очки, они тоже могли бы спадать.
ИВИ. Ну и что.
ФЕРМЕР. Я думаю, что тоже иногда хлюпаю. Если бы твоя мать рассуждала, как ты, то мы никогда бы не поженились.
ИВИ. Вот и хорошо. Если бы вы не поженились, то я бы тогда не родилась.
ФЕРМЕР. ИВИ. Он скоро придет. Я хочу, чтобы ты с нами позавтракала. Ты должна быть вежливой. И все. Я тебя не прошу. Я тебе говорю. Понятно?
ИВИ. Как ты можешь так поступать со мной?
ФЕРМЕР. Как — так?
ИВИ. Продавать меня.
ФЕРМЕР. Не преувеличивай.
ИВИ. Сколько? А? Сколько я стою? Сколько?
>ПИЛОТ стонет и просыпается. ФЕРМЕР и ИВИ перестают спорить, они немного смущены.
ПИЛОТ. Черт.
Ааах.
О-о-о…
Доброе утро.
ИВИ. Доброе утро, Мистер Джейсон.
ПИЛОТ. Это мне?
Это для меня?
ФЕРМЕР. Скажи, чтоб поел.
ИВИ. Я завтрак. Мистер Джейсон. Съешь меня.
ПИЛОТ. Что?
ИВИ. Съешь меня. Я завтрак. Съешь меня.
ПИЛОТ. ОК. ОК. Я тебя съем.
Я страшный серый волк. Я тебя съем.
>ПИЛОТ смеется.
ИВИ. У него хороший смех.
ФЕРМЕР. Он просто американец. Не слишком увлекайся.
>Снаружи подъезжает джип.
>Звучит длинный и громкий звук клаксона.
>Джип тормозит.
>ПЕРЕВОДЧИК вернулся.
>ФЕРМЕР выходит.
ИВИ. Я знаю, кто тебя послал.
Вчера вечером я молилась.
Ты здесь, чтобы спасти нас.
Я здесь, чтобы спасти тебя.
Я знаю.
ПИЛОТ. Ты хорошая девушка, ИВИ. Ты мне нравишься.
ИВИ. Я знаю, ты меня понимаешь.
ПЕРЕВОДЧИК. Белль испарилась. Капля воды упала на горячую сковородку. Мысль уходит. Была однажды река, а теперь сухое русло. Была свадьба, была ракета, и Белль испарилась. Она очень красиво пела. Я… у меня точно кость в горле. Я любил Белль, когда она пела. Я любил Белль. И мне не осталось даже частички ее тела. Мое сердце из кожи, мой живот — это море, мой разум — пейзаж боли. Я уже давно стал призраком. Когда я увидел Американского ПИЛОТА к моему удивлению, я захотел ударить его. Мне казалось, что, если я сделаю ему больно, мне станет немного легче. И когда я воткнул в него нож, я почувствовал облегчение — неожиданное соединение, как будто я был снова с Белль, — мне не осталось даже частички ее тела, ни частички — Белль испарилась, но когда я нанес удар АМЕРИКАНСКОМУ ПИЛОТУ, я увидел ее в его глазах.
>Входят ПЕРЕВОДЧИК и ФЕРМЕР.
ПИЛОТ. Вот черт, очкарик вернулся.
ПЕРЕВОДЧИК. Доброе утро, Джейсон Рейнхард.
ФЕРМЕР. Он выдержал ночь.
ПЕРЕВОДЧИК. Похоже на то.
ФЕРМЕР. Я так понимаю, что вы его забираете.
ПЕРЕВОДЧИК. Он может остаться на сегодня.
ФЕРМЕР. Да. Понимаю.
ПЕРЕВОДЧИК. Его нужно еще раз допросить.
ФЕРМЕР. Ну да.
ПЕРЕВОДЧИК. Можешь идти. Я дальше сам.
ФЕРМЕР. Я хотел предложить Вам позавтракать с нами. С моей семьей.
ПЕРЕВОДЧИК. Спасибо, но я должен остаться с ним.
ФЕРМЕР. Это всего лишь на час. Я уверен, он не сбежит.
ПЕРЕВОДЧИК. Я предпочел бы остаться здесь.
ФЕРМЕР. Так мы можем подать завтрак сюда.
ПЕРЕВОДЧИК. Правда, не стоит хлопот.
ФЕРМЕР. Никаких хлопот. Я попрошу жену принести еду сюда.
>ИВИ уходит.
ПИЛОТ. Эй, мистер. Мне надо в туалет.
>ПЕРЕВОДЧИК уходит.
Эй! Эй, вернись, гад.
>ПЕРЕВОДЧИК возвращается со старым ржавым бидоном, из которого поят скот. Ставит бидон перед ПИЛОТОМ.
ПЕРЕВОДЧИК. Писай в это.
>ПИЛОТ с трудом поднимается на ноги, облокачивается на стену, чтобы удержаться. Ему очень больно стоять. ПЕРЕВОДЧИК не помогает. ПИЛОТ мочится.
>Это причиняет ему боль. ПИЛОТ пытается скрыть боль, но у него не получается. ПЕРЕВОДЧИК не реагирует. ПИЛОТ смотрит на его выражение лица.
ПИЛОТ. Сукин сын. Ты что, гад, получаешь от всего этого удовольствие?
>ПИЛОТ заканчивает. Теряет силы.
Моча с кровью.
>ПЕРЕВОДЧИК выносит ведро.
>ПИЛОТ падает на пол.
>У него льются слезы.
>Несколько секунд он находится в одиночестве.
>Входит ФЕРМЕР.
ФЕРМЕР. Завтрак готов.
>ФЕРМЕР видит ПИЛОТА. Замирает. Видит всю ситуацию.
>Входит ПЕРЕВОДЧИК.
По-моему, ему…
ПЕРЕВОДЧИК. Все в порядке.
>Входят САРА и ИВИ с подносом еды и ковриком.
>ИВИ разворачивает коврик.
>Они кладут еду перед ПЕРЕВОДЧИКОМ.
ФЕРМЕР. Это моя жена САРА.
ПЕРЕВОДЧИК. Доброе утро, САРА.
ФЕРМЕР. САРА, это…
ПЕРЕВОДЧИК. Мэттью.
САРА. Доброе утро, Мэттью.
ФЕРМЕР. ИВИ Вы уже знаете. ИВИ?
ИВИ. Здравствуйте.
ФЕРМЕР. Садитесь, Мэттью.
САРА. Иви приготовила завтрак.
ФЕРМЕР. Мы очень любим гостей. Они у нас так редко бывают. Садитесь.
>ПЕРЕВОДЧИК садится. Они все садятся. ПЕРЕВОДЧИК ест.
>Пьет чай, хлюпая, как свинья.
>Его очки спадают на нос.
>САРА ИВИ и ФЕРМЕР наблюдают за ним.
Вкусно?
ПЕРЕВОДЧИК. Вкусно.
ФЕРМЕР. ИВИ хорошо готовит.
ИВИ. Это мама готовила.
ФЕРМЕР. Скромничает.
ИВИ. Нет.
САРА. Мэттью, расскажите, чем занимается Ваш отец.
ПЕРЕВОДЧИК. Отца нет в живых. Господи, упокой его душу.
САРА. Господи, упокой его душу.
>Пауза.
А что он делал — до смерти — Ваш отец?
ПЕРЕВОДЧИК. Он был Архитектором в столице. Строил дома для богатых семей.
ФЕРМЕР. Архитектор. Ты слышала, ИВИ?
ПЕРЕВОДЧИК. Он умер, когда я был в Америке.
ИВИ. Вы были в Америке?
ПЕРЕВОДЧИК. Я получил стипендию и поехал в Америку, когда мне было восемнадцать. Мой отец был связан с политикой. Его расстреляли во время революции.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.