Антология современной британской драматургии - [139]
ИВИ. Он светится.
ФЕРМЕР. Он не светится.
ИВИ. Светится.
ФЕРМЕР. Это просто солнце на него так светит.
ИВИ. Бог так солнцу повелел.
ФЕРМЕР. Ну ладно.
ИВИ. Значит, он светится.
ФЕРМЕР. Он просто…
Ладно, я подумал, что тебе стоит на него посмотреть для образования.
ИВИ. Можно с ним поговорить?
ФЕРМЕР. Думаю, не стоит.
ИВИ. Я говорю по-английски.
ФЕРМЕР. Правда?
ИВИ. Меня зовут Иви. Как тебя зовут? Я говорю по-английски.
ФЕРМЕР. Что это означает?
ИВИ. Это означает: «Меня зовут Иви. А тебя? Я говорю по-английски».
ФЕРМЕР. Мне не нравится, что ты телевизор смотришь у Руфи.
ИВИ. Как еще я смогу узнать о мире?
ФЕРМЕР. Не обращай на меня внимания. Я просто завистливый старик.
В твои годы я…
Тебе ведь не интересно?
ИВИ. Интересно.
ФЕРМЕР. Когда мне было сколько тебе сейчас. Я хотел стать инженером. Это было глупо, но мне хотелось построить дамбу. В общем, однажды мне сказали, что я должен жениться на твоей маме, а это бы положило конец всем моим планам. Ну, я и сказал нет.
ИВИ. Я знаю эту историю.
ФЕРМЕР. Ну ладно.
ИВИ. Ты вскоре подумал, что стоит сперва посмотреть на то, что теряешь, и пошел через долину и лес, шел всю ночь, пока не дошел до города и не нашел ее дом. Ты залез на стену и увидел ее во дворе. И тогда ты подумал, что она красивее любой дамбы.
ФЕРМЕР. Но дело в том, что я не мог быть студентом и содержать семью. Чтобы прокормить семью, мне нужна была земля. Так что я отказался от моей идеи и начал… ну… в общем, инженером я не стал. Не суждено было. Но ты… у тебя все может быть совсем по-другому.
…
Но с телевизором осторожнее.
ИВИ. Я его никогда не смотрю одна.
ФЕРМЕР. Ты хорошая девушка, ИВИ. Надеюсь, мы подберем тебе хорошую пару. Мы посматриваем, знаешь.
ИВИ. Но вы еще никого не нашли.
ФЕРМЕР. Они все ужасные. Мне никто не нравится. Не хочется тебя отпускать. Сын — это одно. Сын — это хорошо. Мне, конечно, не стоит этого говорить. С сыном не поговоришь.
Дочь же — …
Да, не хочется тебя отпускать.
ИВИ. Он просыпается.
>Американец переворачивается во сне.
>Он открывает глаза и стонет.
ПИЛОТ. Ааааа.
Твою мать…
Господа.
ИВИ. Меня зовут ИВИ. Как тебя зовут? Я говорю по-английски.
ПИЛОТ. Ты говоришь по-английски? ОК. Меня зовут Джейсон Рейнхард. Я офицер Военно-воздушных сил США. ОК?
ИВИ. ОК.
ПИЛОТ. Если вы меня доставите к ближайшему телефону или радиопередатчику, я лично позабочусь о том, чтобы правительство США отблагодарило вас и вашу семью. ОК?
ИВИ. ОК.
ФЕРМЕР. Что он сказал?
ИВИ. Не знаю.
>Она снова говорит с ПИЛОТОМ по-английски.
>Меня зовут ИВИ. Как тебя зовут? Я говорю по-английски.
ПИЛОТ. Мисс. Меня зовут Джейсон Рейнхард. Понимаете?
ИВИ. Безнадежно. Он не понимает.
ПИЛОТ. Джейсон Рейнхард. Джейсон.
Телефон.
>ПИЛОТ изображает телефонный звонок.
Телефон. ОК?
ИВИ. ОК.
Ему нужен телефон.
ФЕРМЕР. Думаю не стоит. Скажи ему, что это невозможно.
ИВИ. Но в магазине есть телефон.
ФЕРМЕР. Просто скажи, что это невозможно.
ИВИ. Ладно.
>Она изображает телефон и трясет головой.
Нет. ОК?
ПИЛОТ >(понимает, что все бесполезно). ОК. ОК.
>Звуки паркующегося джипа.
ФЕРМЕР. КАПИТАН. Веди себя хорошо.
ИВИ. Что ему нужно?
ФЕРМЕР. Кто его знает?
ИВИ. Что он собирается делать?
ФЕРМЕР. Не знаю, ИВИ. Скажи ПИЛОТУ, что все нормально. Скажи по-английски.
>ФЕРМЕР уходит.
>Иви подходит к ПИЛОТУ.
>Она очень серьезна.
ИВИ. ОК.
ПИЛОТ. ОК?
ИВИ >(поет и танцует). I don’t know what it is, that makes me feel like this, I don’t know who you are but you must be some kind of superstar. Cos you got all eyes on you no matter where you are.
ПИЛОТ. ОК. ОК.
ИВИ. ОК.
КАПИТАН. Это мой район. Я здесь главный. Когда я приезжаю в деревню, я раздаю деньги. Когда я ем с ФЕРМЕРОМ, я спрашиваю его об урожае. Я запоминаю имя старшего сына в каждой семье. Я всегда и везде ношу темные очки, даже в пасмурные дни. Я так делаю, потому что люди ждут этого от меня. Если на моем участке появляется американец, люди думают, что я знаю, как поступить. Если я не буду знать, они начнут беспокоиться. Я лично ничего не имел против АМЕРИКАНСКОГО ПИЛОТА. В другой жизни мы могли бы быть друзьями. Но мы не были в другой жизни. Мы не шли вместе по улицам Осло в поисках бара. АМЕРИКАНСКИЙ ПИЛОТ упал с неба на мою территорию. Он был моим пленным, и я должен был решить, что с ним делать.
>КАПИТАН, Переводчик, ФЕРМЕР, ТОРГОВЕЦ и ИВИ.
>У КАПИТАНА в руках автомат Калашникова.
>КАПИТАН вяло поднимает ружье и наводит на ПИЛОТА.
>Они все смотрят на ПИЛОТА.
КАПИТАН. Его обыскали?
ТОРГОВЕЦ. Не знаю. Ты его обыскал?
ФЕРМЕР. Нет. >(ТОРГОВЦУ.) А ты?
ТОРГОВЕЦ. Разумеется, я era не обыскивал. Я думал, что…
ФЕРМЕР. Ты мне не сказал его обыскивать.
ТОРГОВЕЦ. О господи. Ты сам не мог догадаться?
КАПИТАН>(ТОРГОВЦУ). Обыщи его.
ТОРГОВЕЦ. Есть, сэр.
КАПИТАН. Мэттью, помоги ему.
ПЕРЕВОДЧИК. Да, сэр.
>(ТОРГОВЦУ.)
Ты, подержи его руки. Посмотрим, что у него тут.
>Обыск причиняет ПИЛОТУ боль.
>Через несколько секунд.
ИВИ. Ему больно.
КАПИТАН. Это твоя дочь?
ФЕРМЕР. Это ИВИ.
КАПИТАН. Здравствуйте, ИВИ.
ИВИ. Вы ему делаете больно.
КАПИТАН. Здесь не место для девушки.
ФЕРМЕР. Я знаю, но она говорит по-английски.
КАПИТАН. Мэттью — мой ПЕРЕВОДЧИК.
ФЕРМЕР. Иви, иди, сделай чай для КАПИТАНА.
ИВИ. Они делают ему больно.
ФЕРМЕР.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.