Антология современной британской драматургии - [119]

Шрифт
Интервал


>Щелкает пальцами.


На раз!

ХОХОЛОК. Но ведь… она же видит все это и может передумать!

СТАРУХА. Я добрая Ведьма. Я не могу вредить своим волшебством.

ХОХОЛОК. А война все тянулась и тянулась?

ТАТУ. Долгие годы.

ХОХОЛОК. Но мы победили?

ТАТУ. В итоге да. Но… о, столько войн и сражений. Повсюду трупы. Куски тел.

ХОХОЛОК. Я надеюсь, ты дал по мозгам этой Ведьме?

ТАТУ. Я отправил ее в ссылку.

ХОХОЛОК. И все?

ТАТУ. А что еще я мог сделать? >(Обращаясь к СТАРУХЕ.) С этой минуты ты будешь жить в лесу.


>Короткая пауза.


ХОХОЛОК. Давай!

ТАТУ. Давай!


>СТАРУХА отходит в глубь сцены.


ХОХОЛОК. Вот там и оставайся, старая карга.

СТАРУХА. Не смей меня так называть!


>Короткая пауза.


Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, красавчик ХОХОЛОК. Иди ко мне.


>Короткая пауза.


Пожалуйста.


>ХОХОЛОК подходит к СТАРУХЕ.


Думаю о тебе все время, спать не могу. Все мысли о тебе, сладкий мой. Твои глаза, они такие…! Чтобы иметь такие ресницы, я бы убила кого-нибудь! Пожалуйста… дай мне дотронуться до твоей прекрасной кожи.

ХОХОЛОК. Ни за что.

СТАРУХА. Тогда… а, я знаю! Да! Позволь поднести руку к твоим губам и почувствовать твое дыхание.


>СТАРУХА смотрит на БЛЕСТКУ.

>Блестка улыбается и кивает.


ХОХОЛОК. Ни за что.

БЛЕСТКА. А потом, когда на страну снова напали…

ТАТУ. Принц! Сынок! Слышишь?

ХОХОЛОК. Вторжение!

ТАТУ. Взрывы! Бомбы! В этот раз у неприятеля еще более мощное оружие.

ХОХОЛОК. Деревни стерты с лица земли.


>Щелкает пальцами.


На раз!

ТАТУ. И города.

ХОХОЛОК. Что же делать?

ТАТУ. Без понятия.


>Короткая пауза.


ХОХОЛОК. Придумал!


>Идет к СТАРУХЕ.


Слушай, Ведьмочка, если я разрешу тебе поднести руку к моим губам, как ты хотела… ты сделаешь мне мощное-премощное оружие?

СТАРУХА. Я добрая Ведьма. Я не могу вредить своим волшебством.


>ХОХОЛОК поворачивается, чтобы уйти.


Подожди! Дай поднести руку к твоим губам!

ХОХОЛОК. И у меня будет оружие?

СТАРУХА. Да, да!


>ХОХОЛОК дышит на нее, СТАРУХА издает сладострастный стон.


БЛЕСТКА. И вот… Ведьма сделала оружие.

ХОХОЛОК. Ужасный взрыв! Все горит! И пепел сыпется, словно снег!

ТАТУ. У них миллионы убитых.

ХОХОЛОК. Отлично.

ТАТУ. Но они продолжают сражаться.

ХОХОЛОК. …Как это?

ТАТУ. Их оружие еще более мощное. Что нам делать?


>Короткая пауза.

>ХОХОЛОК подходит к СТАРУХЕ.


ХОХОЛОК. Эй! Ведьмочка! Если я разрешу тебе… потрогать мой хохолок, ты сделаешь еще более мощное оружие?

СТАРУХА. Я добрая Ведьма. Я не могу вредить —


>ХОХОЛОК поворачивается, чтобы уйти.


Нет! Подожди! Я согласна! Только… о, дай мне потрогать твой стильный хохолок!

ХОХОЛОК. Только прическу не помни.


>СТАРУХА гладит его по голове и издает сладострастный стон.


БЛЕСТКА. Оружие готово.

ХОХОЛОК. Король! Папа! Смотри! Таких взрывов ты еще не видел! Бах! Здесь еще сто тыщ мильонов лет ничего не будет расти!

ТАТУ. Неслабо.

БЛЕСТКА. Но у неприятеля все же более мощное оружие.

ХОХОЛОК. Не может быть.

ТАТУ. Боюсь, что может… Что делать? Есть идеи?

ХОХОЛОК. …Вот блин!


>Идет к СТАРУХЕ.


Если я разрешу тебе дотронуться до моего пальца —

СТАРУХА. Договорились!


>Хватает ХОХОЛКА за палец.


БЛЕСТКА. Победа!

ХОХОЛОК. Это… это еще не конец.

ПОРТФЕЛЬ. Разве?

ХОХОЛОК. У меня идея.

БЛЕСТКА. Ни фига себе.

ТАТУ. Ну, рассказывай.

ХОХОЛОК. Может, мне пойти к Ведьме и попросить ее… сделать Самое Мощное Оружие На Свете?

ТАТУ. Самое Мощное Оружие На Свете?

ХОХОЛОК. Чтобы больше на нас никто не напал. Это оружие положит конец всем войнам.

ТАТУ. Хорошая мысль. Но… она согласится?

ХОХОЛОК. Она без ума от меня. Она не сможет мне отказать.


>ХОХОЛОК идет к СТАРУХЕ.


СТАРУХА. Не ожидала тебя снова увидеть.

ХОХОЛОК. Если я тебе разрешу потрогать меня, ты дашь мне Самое Мощное Оружие На Свете?

СТАРУХА. Самое Мощное Оружие На Свете? За то, чтобы тебя потрогать? Нет. Это уж слишком.


>Хочет уйти.


ХОХОЛОК. Подожди! Можешь трогать где хочешь.

СТАРУХА. Где угодно?


>Короткая пауза.


Нет, я не могу.


>Опять хочет уйти.


ХОХОЛОК. Я разрешу тебе… обнять себя.


>Короткая пауза.


Я разрешу тебе… поцеловать меня.


>Короткая пауза.


С языком.

СТАРУХА. …Нет, не могу.


>Хочет уйти.


ХОХОЛОК. Я разденусь. Покажу тебе все свои мускулы. Я проведу с тобой ночь в твоей хижине. И ты можешь делать со мной все, что хочешь.

СТАРУХА. Все?

ХОХОЛОК. Все.

СТАРУХА. Заходи в хижину!


>Короткая пауза.


БЛЕСТКА. Утром… Ведьма изменилась. Она уже не была старой и страшной.

ХОХОЛОК. Ты тоже красивая.

СТАРУХА >(вместе с БЛЕСТКОЙ). Знаю!

БЛЕСТКА >(вместе со СТАРУХОЙ). Знаю!


>СТАРУХА смотрит на Блестку, улыбается и кивает.


СТАРУХА. Я была такой… из-за проклятия. Мне нужно было, чтобы кто-то меня… полюбил.

ХОХОЛОК. Мне… мне все еще нужно Самое Мощное Оружие На Свете.

БЛЕСТКА. Конечно. Только… на это потребуется время. И будет немножко больно. Мне. А., пока оружие не готово, тебе придется жить со мной в лесу. По рукам?

ХОХОЛОК. …По рукам.


>БЛЕСТКА протягивает ХОХОЛКУ руку.

>Медленно — очень медленно — он берет ее.

>Они прогуливаются.


БЛЕСТКА. Хочешь есть?

ХОХОЛОК. Пирог с грибами?

БЛЕСТКА. Пирог из бельчатины.

ХОХОЛОК. Не хочу я есть.


>Короткая пауза.


БЛЕСТКА. Мне нравятся твои волосы.

ХОХОЛОК. Правда?

БЛЕСТКА. Тебе идет.

ХОХОЛОК. Спасибо. А мне… нравится твоя прическа.

БЛЕСТКА. Правда?

ХОХОЛОК. И глаза.

БЛЕСТКА. Глаза?

ХОХОЛОК. Они… сияют. И — смотри! Я отражаюсь в них!


>ХОХОЛОК и БЛЕСТКА смотрят друг на друга, они очень близко.


Еще от автора Мартин Макдонах
Калека с острова Инишмаан

Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.


Человек-подушка

«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.


Безрукий из Спокана

В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.


Череп из Коннемара

«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.


Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]

«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.


Крокодилия

Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.


Рекомендуем почитать
Коронация

Семейная сага: главный герой несчастлив в браке; за ним всюду следует его второе Я — Король. Король говорит то, что думает, а главный герой нерешителен. Сможет ли он править в королевстве собственной жизни?


Антология современной польской драматургии

В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.


Антология современной французской драматургии. Том II

Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.