Антология современной британской драматургии - [114]

Шрифт
Интервал

Много ты знаешь про бритье! Ха!

СТАРУХА. И что случилось? Кто-то пробрался внутрь?

ПОРТФЕЛЬ. Да.

ТАТУ. Кто-то очень маленький.

СТАРУХА. Я догадалась.

ПОРТФЕЛЬ. Паук.

СТАРУХА. Очень хорошо. И?


>Короткая пауза.


Что-то произошло с Принцем?

ПОРТФЕЛЬ. Паук… проник к нему в кровь.

СТАРУХА. Ага!

ПОРТФЕЛЬ. И… принц ужасно заболел.

СТАРУХА. Ага!

ХОХОЛОК. Поаккуратней, Портфель!

ПОРТФЕЛЬ. У него начали выпадать волосы.

ХОХОЛОК. Ну еще чего! Ни за что!

СТАРУХА. Принц жутко злился.

ПОРТФЕЛЬ. Но это не помогло.

БЛЕСТКА. А волосы все выпадали.

ЦАРАПИНА. Пучками.

ХОХОЛОК. Нет!

ПОРТФЕЛЬ. Пока он не облысел.

БЛЕСТКА. Молодец, Портфель!

ЦАРАПИНА. Да, молодец!

ХОХОЛОК. Я больше не играю!


>Бежит в угол.


СТАРУХА. Если тебе не нравится сказка, измени ее.


>Короткая пауза.


ЦАРАПИНА. Да у него мозгов не хватит.

БЛЕСТКА. Симпатичный, конечно, но тупой!

СТАРУХА. Обиделся, как девчонка!


>ХОХОЛОК возвращается из угла.


ХОХОЛОК. Король и Королева — они ушли на… на… Куда?

ПОРТФЕЛЬ. Разрушенский пляж.

ХОХОЛОК. А я здесь главный, да?

СТАРУХА. Королевство твое.

ХОХОЛОК. И народ?

СТАРУХА. Мы твои покорные слуги.

ХОХОЛОК. Побрейтесь налысо!

БЛЕСТКА. Так… Так ведь нельзя. Нельзя же?

ЦАРАПИНА. Конечно нельзя.

ПОРТФЕЛЬ. А по-моему, можно.

СТАРУХА. Думаю, можно.

ХОХОЛОК. Всем бриться!

ПОРТФЕЛЬ. И… покорные подданные побрили головы наголо.

ХОХОЛОК. Ха! Хватало мозгов? Я опять Само Совершенство в целом свете!


>Смотрит на свое отражение в луже.


Поцелуй меня! Поцелуй меня! Поцелуй меня!

ПОРТФЕЛЬ. А потом Принц Хохолок начал чахнуть.

ХОХОЛОК. Чахнуть?

БЛЕСТКА. И никаких кубиков не осталось.

ПОРТФЕЛЬ. Он заперся в своей комнате и плакал… м-м-м… сейчас скажу… двадцать восемь дней и двадцать восемь ночей.

СТАРУХА. Иди в свою комнату.

ЦАРАПИНА >(вместе с БЛЕСТКОЙ). Живо-живо.

БЛЕСТКА>(вместе с ЦАРАПИНОЙ). Живо-живо.


>ХОХОЛОК уходит в угол.


СТАРУХА >(РЕБЕНКУ). Интересно, что он будет делать, а? Раньше Принц Хохолок был такой умный? Интересно, сможет ли он снова выпутаться.


>ХОХОЛОК возвращается из угла.


ХОХОЛОК. Прекратите есть!

ЦАРАПИНА. Что?

ХОХОЛОК. Похудейте, как я.

БЛЕСТКА. Ну это просто глупо.

СТАРУХА. Это закон.

ПОРТФЕЛЬ. И все перестали есть, пока не зачахли так же, как Принц.


>ХОХОЛОК смотрит на свое отражение.


ХОХОЛОК. Поцелуй меня! Поцелуй меня! Поцелуй меня!

ПОРТФЕЛЬ. А потом у него выпал зуб.


>Поднимает зуб.


БЛЕСТКА. У него выпадают зубы.

ПОРТФЕЛЬ. Принц закрылся —

ХОХОЛОК. Иду, иду!


>Идет в угол.


БЛЕСТКА. Ну, сейчас начнется…


>Короткая пауза.

>ХОХОЛОК возвращается из угла.


ХОХОЛОК. Всем выдернуть зубы.

БЛЕСТКА. Так я и знала.

ПОРТФЕЛЬ. И Принц объезжал свои владения и смотрел на груды зубов и кучи волос.

ХОХОЛОК. Поцелуй меня! Поцелуй меня! Поцелуй меня!

ПОРТФЕЛЬ. Теперь кашляй кровью.

ХОХОЛОК. К-кровью?

ПОРТФЕЛЬ. Много-много крови.

БЛЕСТКА. Он умирает.

ХОХОЛОК. Нет.

СТАРУХА. Да.

ХОХОЛОК. Портфель?

СТАРУХА. Иди к себе в комнату.

ХОХОЛОК. Это его сказка.


>Указывает на ПОРТФЕЛЯ.


СТАРУХА. Иди! Иди!


>ХОХОЛОК отходит в угол.


ЦАРАПИНА. И что же он будет делать?

СТАРУХА. Не знаю. >(РЕБЕНКУ). Или мы знаем?


>ХОХОЛОК возвращается из угла.


ХОХОЛОК. Убейте себя.

ПОРТФЕЛЬ. Что?

ХОХОЛОК. Если я должен умереть, то и вы все умрете.


>РЕБЕНОК качает головой и шепчет что-то СТАРУХЕ.


СТАРУХА. Он говорит, ты не вправе этого делать.

ХОХОЛОК. Я меняю сказку. Сама так сказала.

СТАРУХА. Ты меняешь ее неправильно.

ПОРТФЕЛЬ. Да, как-то слишком… предсказуемо.

ЦАРАПИНА. Это так грубо!

БЛЕСТКА. Ты как ребенок!

ТАТУ. Мы против.

СТАРУХА. Как? А, ну да! Замечательно! Значит, бунт в Разрушенске! Давайте все взбунтуемся!

ХОХОЛОК. И что вы сделаете?

СТАРУХА>(РЕБЕНКУ). Что бы ты придумал?


>РЕБЕНОК шепчет СТАРУХЕ.


СТАРУХА. Нападем на Замок!

ТАТУ. Вооружайтесь.


>РЕБЕНОК шепчет СТАРУХЕ.


СТАРУХА. Схватить Принца!

БЛЕСТКА. А потом что?


>РЕБЕНОК шепчет СТАРУХЕ.


СТАРУХА. Разорвать его на куски!

ХОХОЛОК. Нет!

ТАТУ. Да!


>ХОХОЛОК пятится от них назад.


СТАРУХА. Не дайте ему сбежать!

ТАТУ. Держите его! Держите его!

ПОРТФЕЛЬ > ТАТУ). Не дайте ему сбежать! Держите его! (и т. д.)

БЛЕСТКА > ТАТУ). Я до него доберусь! Держите его! (и т. д.)

ЦАРАПИНА > ТАТУ). Он плохой Принц! Держите его! (и т. д.)


>ТАТУ, ПОРТФЕЛЬ, БЛЕСТКА и ЦАРАПИНА окружают ХОХОЛКА.


ХОХОЛОК. Не трогайте меня! Пожалуйста!

ТАТУ. Убейте его!

ВСЕ >(кроме ХОХОЛКА и РЕБЕНКА). Убить! Убить! Убить! Убить!

ХОХОЛОК>(кричит). Неееееееееет!


>Тишина.

>Пауза.


И вот —

СТАРУХА. Принц мертв.


>РЕБЕНОК, которому все понравилось, теперь восторженно хлопает в ладоши.


>(РЕБЕНКУ.) Тебе понравилось?


>РЕБЕНОК кивает, потом шепчет СТАРУХЕ.


Пусть его склюют птицы.


>РЕБЕНОК изображает птичий клекот.

>Короткая пауза.

>И вот

>Все изображают пугающий клекот птиц.

>Повсюду светят фонариками.

>Медленно клекот стихает…

>Пауза.


БЛЕСТКА. А может, кровь Принца волшебная?

СТАРУХА. Волшебная?

БЛЕСТКА. Может, она… ну… чтобы у всех опять выросли волосы.

ЦАРАПИНА. И зубы.

ПОРТФЕЛЬ. О, это здорово. Мне нравится.

СТАРУХА>(РЕБЕНКУ.) Ну как тебе?


>РЕБЕНОК качает головой.


БЛЕСТКА. Но почему?

СТАРУХА. Он прав. Все живы. Вот и хорошо.

ХОХОЛОК. Никакой волшебной крови.


>Короткая пауза.


СТАРУХА. Где зуб?

ПОРТФЕЛЬ. Вот он.


>РЕБЕНОК забирает у Портфеля зуб и бросает в костер.

>Короткая пауза.

>РЕБЕНОК указывает на что-то.


СТАРУХА. Что?


>РЕБЕНОК указывает на что-то.


ЦАРАПИНА. Что-то там.


Еще от автора Мартин Макдонах
Калека с острова Инишмаан

Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.


Человек-подушка

«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.


Безрукий из Спокана

В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.


Череп из Коннемара

«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.


Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]

«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.


Крокодилия

Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.


Рекомендуем почитать
Коронация

Семейная сага: главный герой несчастлив в браке; за ним всюду следует его второе Я — Король. Король говорит то, что думает, а главный герой нерешителен. Сможет ли он править в королевстве собственной жизни?


Антология современной польской драматургии

В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.


Антология современной французской драматургии. Том II

Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.