Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - [62]
. Люди! Вы братья!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Уважайте собрание.
ХРИСТОС. Побойтесь Бога!
Христу отключают микрофон.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Товарищи! В президиум поступила записка с предложением Христа распять. Поскольку других предложений нет, ставлю вопрос на голосование. Кто «за»? Ну, подавляющее большинство!
Занавес
Сизиф и болельщики
СИЗИФ(катя камень). О-ох! О-ох!
БОЛЕЛЬЩИКИ. Давай, Сизифушко, не посрами!
СИЗИФ. Подмогнули бы, а?
БОЛЕЛЬЩИКИ. Давай-давай-давай!
СИЗИФ. Эх, мать честна! (Катит камень.)
БОЛЕЛЬЩИКИ. Си-зиф! Си-зиф!
СИЗИФ. М-м-м.
БОЛЕЛЬЩИКИ. Держать, Сизя, держать!..
СИЗИФ. А-а-а!..
Камень срывается и летит вниз, давя болельщиков.
Занавес
Перестройка
МУЖИК(стоя босиком в луже и топая ногой). Свобода-а! Брежнев — дурак, Ленин — сволочь, Сталин — скотина, Горбач — козел! Свобода-а-а-а!..
Занавес
Вольтерьянцы
— Знаешь, что сказал Вольтер?
— Нет.
— Вольтер сказал: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов отдать жизнь за ваше право их свободно высказывать!»
— Прямо так и сказал?
— Ага.
— Еще раз повтори.
— «Я не разделяю ваших убеждений…»
— А они о чем спорили?
— Какая разница? Главное: этот «за», а тот «против», но терпит. Я, говорит, не разделяю ваших убеждений…
— Чьих?
— Что?
— Ну, кому он это говорил все время?
— Тебе не все равно?
— Так если какой-нибудь козел…
— Мало ли что! Козел не козел, а выскажись!
— Это кто сказал?
— Вольтер.
— Вольтер, а дурак.
Занавес
Мылодрама
Действие первое, перестроечное
— Товарищи, мойте руки с мылом!
— Тамбовский волк тебе товарищ!
— Не хотим с мылом!
— С мылом — не хотим!
— Надо, милые. Ну что вы как маленькие. Перед едой-то…
— Ешь свое мыло сам!
— По-да-вись!
— Ату его!
— Айда жрать немывши!
— Свобода-а-а!
Конец первого действия
Действие второе, демократическое
— Господа! Подойдите понюхайте, как пахну.
— Чего идти? Отсюда слышно!
— Да, браток. Амбре у тебя…
— Это все ерунда. Вы меня вдохните.
— Ну-ка… Ох ты! Мать. Вот это да! Уши закладывает.
— Имеем право!
— Почешите мне вот здесь, господа.
Конец второго действия
Действие третье, смутное
— Вы кто?
— Мы? Местные.
— То-то я гляжу: ростом вроде местные, а лиц не видать.
— Лиц ему… Пятый год на ощупь скребемся.
— Слушайте, а что, если — того?..
— Чего?
— Я в смысле… может, помыться?
— Типун тебе на язык!
— Нет, я ведь так, пофантазировать просто… Помыться, положим, с этим… как же его… ну брусочки такие… у этого, которого мы повесили тогда в поликлинике… как же это называлось?
— Мыло.
— Вот! С мылом. Да горячей водой, как при тоталитаризме!
Конец третьего действия
Крики в антракте:
— Отойдите от меня!
— Куда?
— Немедленно прекратите пахнуть!
— Воздуху! Кислороду! У мира…
Действие четвертое, гигиеническое
— Строиться, уроды! Мылься — р-раз! Мылься — два! Смывай! Руки к осмотру, сволочи!
Занавес
Реплики в антракте
Когда государство повернулось лицом к человеку, человек закричал от ужаса.
Все равно нищие — так уж хоть пойдем по миру!
Когда стране снится свобода, у пограничников встает шлагбаум.
Втянуть звук обратно в фанфары!
Человеку со школы разрешается пошуметь во время перемен.
Русский парламентаризм: Стенька на Стеньку…
Ветер перемен не должен свистеть в ушах.
Думали — оттепель, а это мартовские иды…
Дети согбенных вырастают горбатыми.
Иногда эпохи замирают, глядя на секундомер.
Бывает, что варвары занимают в империи руководящие посты.
Плешь на голове Цезаря не должна считаться достижением республиканцев.
Флюгер был приколочен намертво, и ветер обреченно дул в указанном направлении.
С рычагов власти надо снимать отпечатки пальцев.
Нашедшего выход затопчут первым.
Здесь вам не равнина
АЛЬПИНИСТ(вползая на карачках). Скажите, это пик Коммунизма?
НЕКТО (сплевывая вниз). Какого, бля, коммунизма… Вали отсюда, отмороженный, пока и тебя не приватизировали.
Занавес
Как ждет любовник молодой
— Слышь, чувак, где тут памятник Пушкину?
— А вон.
— Это вот этот, что ль, курчавый?
— Ну.
— Во, блин, здоровый какой. Слышь, чувак, тут телка не паслась? Такая, с пятым номером, черненькая, Татьяной звать.
— Да тут их, коз, до стеганой матери — Татьян, шматьян… Позекай.
— У, чувырла! Говорил ей: давай у «Мака», нет — «Пушкин, Пушкин»… Интеллигентка, японский бог! Найду — ноги вырву.
Медленно опускается занавес
Указатели
НЕПРУШЕЧКИН. Люди! Кто-нибудь наконец скажет мне, как пройти в…
ЛЮДИ(указывая в разные стороны). Туда! Туда! Туда!
НЕПРУШЕЧКИН. Всем спасибо. (Стреляется.)
Занавес
Не надо песен!
— Алло, вы меня слышите?
— Слышим.
— Это радио?
— Радио, говорите!
— Слушайте, это безобразие, к вам невозможно дозвониться!
— Говорите, вы в эфире!
— Я в эфире?
— Да, говорите!
— Ой. Чего-то я хотела сказать… Ах да. Все сволочи!
— Спасибо.
— Сволочи все.
— Большое спасибо за звонок.
— И вы тоже сволочь.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Белорыбицына Анна Петровна.
— Уйдите из эфира, Анна Петровна!
— А можно я вам спою?
— Не надо.
— Это народная песня, но слова мои.
Поет.
— Низкий вам поклон, Анна Петровна. Повесьте трубочку.
— Вы не любите народных песен?
— Я не люблю народных песен? Хочешь, я тебе сам спою, старая карга?
Поет.
— Батюшки, сумасшедший!
Частые гудки.
— Мы продолжаем передачу из цикла «Демократия на марше».
Занавес
Вечернее
— Стоять!
— Стою.
— Ты за Булкина или за Телкина?
Новая повесть Виктора Шендеровича "Савельев» читается на одном дыхании, хотя тема ее вполне традиционна для русской, да и не только русской литературы: выгорание, нравственное самоуничтожение человека. Его попытка найти оправдание своему конформизму и своей трусости в грязные и жестокие времена — провалившаяся попытка, разумеется… Кроме новой повести, в книгу вошли и старые рассказы Виктора Шендеровича — написанные в ту пору, когда еще никто не знал его имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Те, кто по ту сторону телеэкрана составляет меню и готовит все это тошнотворное, что льётся потом из эфира в несчастные головы тех, кто, вопреки еженочным настоятельным призывам, забыл выключить телевизор, сами были когда-то людьми. Как это ни странно, но и они умели жить, творить и любить. И такими как есть они стали далеко не сразу. Об этом долгом и мучительном процессе читайте в новой повести Виктора Шендеровича.
Считается элегантным называть журналистику второй древнейшей профессией. Делают это обычно сами журналисты, с эдакой усмешечкой: дескать, чего там, все свои… Не будем обобщать, господа, – дело-то личное. У кого-то, может, она и вторая древнейшая, а у меня и тех, кого я считаю своими коллегами, профессия другая. Рискну даже сказать – первая древнейшая.Потому что попытка изменить мир словом зафиксирована в первой строке Библии – гораздо раньше проституции.
СОДЕРЖАНИЕРудольф Итс — Амазонка из ДагомеиВиктор Шендерович — Страдания мэнээса ПотаповаДжеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Профессий много, ноПрекрасней всех — киноКто в этот мир попал —Навеки счастлив сталФильм! Фильм Фильм!И нам, конечно, лгут,Что там тяжелый труд.Кино — волшебный сон.Ах, сладкий сон!Фильм! Фильм! Фильм!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый хоть раз в жизни хотел прочитать мысли другого человека. Теперь это возможно!Перед вами – уникальный сборник откровений, историй, страхов и желаний обычных людей, которые они анонимно присылали на сайт «Подслушано» (ideer.ru). Меньше чем за год «Подслушано» стало новым трендом Интернета, а его аудитория перевалила за 1 миллион человек. Мы сохранили авторскую стилистику текста и ни слова не выдумали от себя. Открыв книгу, вы поймете, что такое просто невозможно придумать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Левенбук… И заменить его нельзя, или Писатель, похожий на кота Леопольда Александр Хайт. Кто такой Аркадий Хайт? Интермедии, монологи, рассказы Зарубежные гастроли Пьесы и сценарии "Радионяня" и рассказы для детей Мои друзья — актеры Притчи Друзья вспоминают.
Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться». И думается, в какой-то степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли выжить и пройти через все мыслимые и немыслимые испытания многотысячелетней истории, но и способность смеяться. Потому-то умевшие рассмешить пользовались популярностью во все века и у всех народов. Короли могли себе позволить держать при дворе шутов, а простой люд собирался на площадях, чтобы посмотреть представления странствующих комедиантов или скоморохов.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Авторский сборник замечательного российского сатирика Горина Григория Израилевича.