Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - [60]

Кстати, я чуть не забыла: ты помнишь Розу Львовну из второго подъезда? Слушай, у нее был зять, ты его знаешь — когда в семьдесят пятом хоронили Зелика, он одолжил у тебя трешку до среды… Так он ее не отдает, потому что давно уехал! Там, где конверты, его адрес — обязательно напиши ему, он даст тебе много хороших советов! Не маши на меня руками, там ужасная безработица! Но такие опытные инженеры по технике безопасности, как ты, наверняка нужны. Когда будешь устраиваться на работу, не забудь показать свой диплом и фотографию из газеты — они всех уволят, а тебя возьмут!

И я тебя умоляю: не ходи там вечером пешком, там это очень опасно! Не маши на меня руками! Во-первых, в Америке много наркоманов, а во-вторых — негры. Я очень уважаю негров за их борьбу за их права, но кажется, они тоже не любят евреев. И еще вот что хочу тебе сказать: там, среди капиталистов, бывают очень разные люди. Не маши на меня руками, а слушай! Бывают такие, которые ради сверхприбыли не пожалеют живого человека. Так ты, пожалуйста, не перенапрягайся, хорошо ешь и чаще бывай на свежем воздухе. Что ты смеешься? Ты же у меня как природа: осенью желтый, весной зеленый.

Обо мне не волнуйся: все, что мне надо, у меня есть, а молоко будет приносить Люся. И не уговаривай меня, ты же знаешь: я решила посмотреть, чем тут закончится. Нет, но они же обещали, они же не могут снова обмануть — люди перестанут им верить! Как только придет социализм с человеческим лицом, я тебе сразу напишу… И перестань махать на меня руками — когда ты машешь на меня руками, у тебя лицо, как у того социализма, что сейчас!

Да, чуть не забыла: в этом Нью-Йорке, там есть биржи, так ты на них не ходи. Они носятся как угорелые, тебя затопчут насмерть, это я тебе как мать говорю! И не играй в азартные игры. Что ты смеешься? Ты проиграл Семе в дурака сто рублей или не проиграл? Так он уже давно там, ждет не дождется твоего приезда. Ты опять ему все проиграешь, а остальное пропьешь. Молчи! Ты не знаешь, сколько людей спивается при капитализме! Мне Фира рассказывала, она сама видела в программе «Время»…

Что ты опять машешь руками? Потерпи, уже недолго осталось, будешь махать руками на ту статую, которая там стоит… Я знаю, что она молчит, — а что она может тебе сказать, когда ты ей совершенно посторонний человек? Ну хорошо, сыночка, не сердись. Что, тебе уже пора? Ну, иди. Хорошо, что ты летишь Аэрофлотом, это так надежно…

Подойди, я тебя поцелую. Кстати, ты помнишь, что там бушует СПИД? И можно, я попрошу этого молодого человека, чтобы он ничего не искал у тебя в чемодане? Он же все равно ничего не найдет, а ты потом не сможешь как следует сложиться. Ну, не надо так не надо. Прощай. То есть, конечно, до свидания, конечно… Иди. Стой. Сыночка! Если будет плохо с деньгами, ты не стесняйся, звони.

Апарт

Те, кто уцелеет, расскажут, как было замечательно!

Из дальних странствий

— Хай!

— Чего?

— Привет! Это я. Итс ми.

— Итс кто?

— Ну как же? Я жил тут, напротив!

— Ах да, да… Припоминаю.

— Ну как вы? Я тут не был семь лет…

— Мы? Помаленьку.

— У вас тут такие перемены…

— У нас? Секундочку… Маш, говорят, у нас перемены!

ГОЛОС ИЗ КУХНИ. Пускай идет к такой-то матери!

— Вот видите, все по-прежнему.

— Ну как же! А путч? А СНГ?

— А-а. Так это у них.

— А у вас…

— А у нас по-прежнему. Ну вот разве что… Даже не знаю. Ну вот Петька женился.

— Петька женился? Поздравляю!

— Спасибо, он уже развелся. Что еще? Коганы вернулись.

— Вернулись Коганы???

— Ага. И снова уехали. Вы Петрачкова Иван Борисыча знали?

— Петрачкова? А как же!

— Умер он.

— О господи!

— Да чего там «о господи» — реанимировали. Так что ничего, буквально ничего не изменилось. Вот вы приезжайте к нам лет так через… Впрочем, вы где живете?

— В Сан-Франциско.

— Вот и живите себе. Если что-нибудь изменится, я вам сообщу по факсу.

— У вас есть факс?

— Если что-нибудь изменится — будет.

Занавес

Реплики в антракте

Позвольте мне со всей прямотой криво усмехнуться. В государстве метрономов синкопы вне закона.

У нашего прошлого большое будущее.

Я знаю их кулаки как свои пять пальцев…

Истории из актёрской курилки Короли и шуты

У одного короля был шут. Очень талантливый юноша. Король на него нарадоваться не мог.

— Покажи, — говорил, — министра. — Шут показывал. Король задирал мантию и дрыгал ножками прямо на троне. Смешливый был.

— Королеву, — говорил, — покажи. — Шут показывал. Король сползал с трона и ползал по зале на карачках. «Ой, — говорил, — не могу».

— А теперь, — сказал однажды, — покажи меня. — Шут показал и потом, на лесоповале, все не мог понять, что же он такого сделал.

У одного шута был король. Довольно просвещенный был король, с пониманием. Однажды, когда в стране остался только абсолютизм, а все остальное кончилось, он призвал шута.

— Ты, — говорит, — давай острее шути. Сегодня уже можно острее. Что это за вечные фиги в кармане. Не при феодализме живем. Хочешь сказать, что я дурак, — скажи. Ты хочешь сказать, что я дурак?

Шута хватил паралич, и оставшиеся два года жизни он смешил государя лежа и без слов.

У одного короля были шуты. Штук двадцать, и все с дипломами «массовик-затейник». Придет, бывало, с работы, в ладоши хлопнет — шуты сбегутся отовсюду, как тараканы на хлеб, и до ночи ему глупости свои говорят. Потом короля осенило, и он их всех назначил министрами. Теперь хорошее настроение и в рабочее время.