Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - [64]
КУРОФЕЕВ. Провались! Сгинь! Исчезни! А-а-а!
ПРИЗРАК. Хозяин — барин. (Исчезает.)
Занавес
Экзамен
— «Зачем кружится ветр в овраге, подъемлет лист и пыль несет?»
— Перепад давления.
— Садись, два.
Занавес
Смерть атеиста
ПИЧУГИН(грозя в небо кулаком). У-у-у!
ГОСПОДЬ(посыпая молнию). Бац!
МОЛНИЯ(попадая в Пичугина). Хрясь!
ПИЧУГИН(чернея на глазах). Ну надо же!
Занавес
Рыба
— Слыхал: в ноябре — конец света!
— Какого числа?
— Пятнадцатого.
— Это у нас что?
— Пятница.
— А как же рыбалка?
— Какая рыбалка — конец света!
— Не, ну мы же договаривались.
— О чем?
— Насчет рыбалки.
— Петя, рыбы больше не будет!
— Так я что: зря снасти купил?
— Зря.
— Не, мы так не договаривались.
— С кем?
— А нельзя перенести на шестнадцатое?
— Кого?
— Ну конец этот.
— Нельзя!
— Ч-черт… Слушай, тебе снасти не нужны?
Занавес
Апарт
Человек произошел от обезьяны. Но с божьей помощью.
Эксперимент
Разговор первый
Парк, утро. Из густого тумана, прогуливаясь, медленно выходят двое. Они немолоды. На обоих добротные пальто, кашне. Один, прихрамывая, опирается на суковатую палку. Второй заметно выше своего хромого спутника. Они беседуют.
ВЫСОКИЙ. Кстати, ты обратил внимание на Ионова?
ХРОМОЙ. Ионов, Ионов. Позволь, это благообразный такой? Обратил, как же.
ВЫСОКИЙ. Прекрасный человек! Непорочный, справедливый. Богобоязненный.
ХРОМОЙ. Я заметил, тебя вообще боятся…
ВЫСОКИЙ(без иронии). Еще бы.
ХРОМОЙ. Но — не любят
ВЫСОКИЙ. Я им не апельсин.
ХРОМОЙ. И то верно. (Пауза.) Позволь спросить, а как с жилищными условиями?
ВЫСОКИЙ. У меня?
ХРОМОЙ. Про тебя я в курсе. У протеже твоего, непорочного.
ВЫСОКИЙ. При чем тут?
ХРОМОЙ. Да так, любопытно.
ВЫСОКИЙ. Нормально с условиями.
ХРОМОЙ. Конкретнее, если можно.
ВЫСОКИЙ. Ну, особнячок двухэтажный. По Рублево-Успенскому.
ХРОМОЙ. Кирпич?
ВЫСОКИЙ. Разумеется.
ХРОМОЙ. Участочек?
ВЫСОКИЙ. С обслугой, сорок соток. Живет, с божьей помощью, неплохо.
ХРОМОЙ. Так, так…
Остановившись у большого муравейника, начинает с интересом ворошить его палкой.
О! побежали, маленькие, побежали…
ВЫСОКИЙ. Не отвлекайся!
ХРОМОЙ. Извини. Привычка.
ВЫСОКИЙ. Между прочим, дурная.
ХРОМОЙ. Это надо доказать.
ВЫСОКИЙ (морщась). Ладно, ладно! Софист.
ХРОМОЙ. Отнюдь! Я — практик. Так о чем мы?
ВЫСОКИЙ. Мы об этом… а, ч-черт…
ХРОМОЙ(с готовностью). Да-да?
ВЫСОКИЙ. Забыл фамилию.
ХРОМОЙ (понимающе). Годы…
ВЫСОКИЙ. Кто бы говорил.
ХРОМОЙ. Ионов его фамилия, высокий. Точно.
ХРОМОЙ. Мудрый. Богобоязненный. Сорок соток.
ВЫСОКИЙ. Напрасная, между прочим, ирония. Да, я воздал ему. Но — по заслугам!
ХРОМОЙ. Ты, как всегда, торопишься.
ВЫСОКИЙ. Я наблюдаю его шестьдесят лет!
ХРОМОЙ. Шестьдесят лет наблюдать человека — и уже делать выводы? О-хо-хо! Тебе дай волю — опять мироздание за неделю…
ВЫСОКИЙ. Не богохульствуй хоть при мне-то.
ХРОМОЙ. Ладно, не будем о грустном. Итак, Ионов!
ВЫСОКИЙ. Ионов — образец. И пожалуйста, не возражай. Тут тебе ничего не светит.
ХРОМОЙ. Да мне и не надо У меня своя номенклатура, у тебя — своя. (Пауза.) Только что-то не верится.
ВЫСОКИЙ. Отчего же?
ХРОМОЙ. В особнячке, на сорока сотках… Дети небось пристроены?
ВЫСОКИЙ. Дети в порядке.
ХРОМОЙ. Ну вот.
ВЫСОКИЙ. Что?
ХРОМОЙ. Вот я и говорю: может, недаром богобоязненный Ионов твой?
ВЫСОКИЙ. Что, что?
ХРОМОЙ. Может, никакой не образец он, а просто — опытный экземпляр?
ВЫСОКИЙ. Это пошло.
ХРОМОЙ. Жизнь вообще пошлая штука. Не находишь?
Срывает травинку и ловит на нее муравья.
ХРОМОЙ. О! побежал, побежал…
ВЫСОКИЙ. Не отвлекайся!
ХРОМОЙ. Извини. (Слизывает муравья с травинки.) Ну так что с Ионовым твоим?
ВЫСОКИЙ. Что?
ХРОМОЙ. Давай разберемся с ним? Поскребем амальгамку-то?
ВЫСОКИЙ. Мы с тобой?
ХРОМОЙ. А почему нет?
ВЫСОКИЙ. Это исключено.
ХРОМОЙ. Да кто узнает-то? (Пауза.) По рукам?
ВЫСОКИЙ. Опять пари?
ХРОМОЙ. Почему непременно пари? Просто эксперимент, из любви к истине. Ты истину любишь?
ВЫСОКИЙ. Я сам истина.
ХРОМОЙ. Извини, запамятовал.
Несколько секунд идут молча.
ВЫСОКИЙ. Так что ты говоришь?..
ХРОМОЙ. Я говорю: эксперимент. (Пауза.) Притом во славу божию. Если, конечно, ты не заблуждаешься насчет Ионова.
ВЫСОКИЙ(сухо). Конкретнее.
ХРОМОЙ. Конкретнее: жилищные условия. Их надо ухудшить. Кардинально. А лучше вообще того… сжечь, например.
ВЫСОКИЙ. Зачем?
ХРОМОЙ. Как зачем? Послушать, что скажет!
ВЫСОКИЙ. Да что он вообще может сказать?
ХРОМОЙ. А вот послушаем.
ВЫСОКИЙ. Надеешься, скажет что-нибудь… эдакое… про меня?
ХРОМОЙ. Признаться, надеюсь.
ВЫСОКИЙ. Напрасно.
ХРОМОЙ. Так по рукам?
ВЫСОКИЙ. Неугомонный…
ХРОМОЙ. По рукам? (Пауза.)
ВЫСОКИЙ. Ну хорошо. Предположим, согласен.
ХРОМОЙ. Вот и отлично. Давно была у меня эта мысль…
ВЫСОКИЙ. Мысли бывают у меня! И то редко.
ХРОМОЙ. Поздравляю. Мыслишь — следовательно, существуешь…
ВЫСОКИЙ. Не отвлекайся.
ХРОМОЙ. Как скажешь. Итак…
ВЫСОКИЙ. Пожар?
ХРОМОЙ. Пожар. Хотя дело хозяйское. Может, и не пожар. Может, наоборот, наводнение. Землетрясение, сель, ядерная бомбардировка…
ВЫСОКИЙ. Ну, ну, размечтался. К чему расходовать энергию? Утюг оставили, спичку бросили…
ХРОМОЙ. Тебе виднее. Но чтоб дотла.
ВЫСОКИЙ. Зачем дотла?
ХРОМОЙ. Для чистоты эксперимента. Чтобы на ровном обугленном месте любил господа своего. Непременно дотла.
ВЫСОКИЙ. Ладно. Дотла так дотла. Это, в общем, все равно.
Новая повесть Виктора Шендеровича "Савельев» читается на одном дыхании, хотя тема ее вполне традиционна для русской, да и не только русской литературы: выгорание, нравственное самоуничтожение человека. Его попытка найти оправдание своему конформизму и своей трусости в грязные и жестокие времена — провалившаяся попытка, разумеется… Кроме новой повести, в книгу вошли и старые рассказы Виктора Шендеровича — написанные в ту пору, когда еще никто не знал его имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Те, кто по ту сторону телеэкрана составляет меню и готовит все это тошнотворное, что льётся потом из эфира в несчастные головы тех, кто, вопреки еженочным настоятельным призывам, забыл выключить телевизор, сами были когда-то людьми. Как это ни странно, но и они умели жить, творить и любить. И такими как есть они стали далеко не сразу. Об этом долгом и мучительном процессе читайте в новой повести Виктора Шендеровича.
Считается элегантным называть журналистику второй древнейшей профессией. Делают это обычно сами журналисты, с эдакой усмешечкой: дескать, чего там, все свои… Не будем обобщать, господа, – дело-то личное. У кого-то, может, она и вторая древнейшая, а у меня и тех, кого я считаю своими коллегами, профессия другая. Рискну даже сказать – первая древнейшая.Потому что попытка изменить мир словом зафиксирована в первой строке Библии – гораздо раньше проституции.
СОДЕРЖАНИЕРудольф Итс — Амазонка из ДагомеиВиктор Шендерович — Страдания мэнээса ПотаповаДжеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Профессий много, ноПрекрасней всех — киноКто в этот мир попал —Навеки счастлив сталФильм! Фильм Фильм!И нам, конечно, лгут,Что там тяжелый труд.Кино — волшебный сон.Ах, сладкий сон!Фильм! Фильм! Фильм!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Каждый хоть раз в жизни хотел прочитать мысли другого человека. Теперь это возможно!Перед вами – уникальный сборник откровений, историй, страхов и желаний обычных людей, которые они анонимно присылали на сайт «Подслушано» (ideer.ru). Меньше чем за год «Подслушано» стало новым трендом Интернета, а его аудитория перевалила за 1 миллион человек. Мы сохранили авторскую стилистику текста и ни слова не выдумали от себя. Открыв книгу, вы поймете, что такое просто невозможно придумать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Левенбук… И заменить его нельзя, или Писатель, похожий на кота Леопольда Александр Хайт. Кто такой Аркадий Хайт? Интермедии, монологи, рассказы Зарубежные гастроли Пьесы и сценарии "Радионяня" и рассказы для детей Мои друзья — актеры Притчи Друзья вспоминают.
Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться». И думается, в какой-то степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли выжить и пройти через все мыслимые и немыслимые испытания многотысячелетней истории, но и способность смеяться. Потому-то умевшие рассмешить пользовались популярностью во все века и у всех народов. Короли могли себе позволить держать при дворе шутов, а простой люд собирался на площадях, чтобы посмотреть представления странствующих комедиантов или скоморохов.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Авторский сборник замечательного российского сатирика Горина Григория Израилевича.