Аншлаг [Рассказы о цирке] - [36]

— Эх, окажись мы сейчас в Одессе — не искали бы местных тем! Там на каждом шагу репризы, только запоминай да выноси на манеж. Вот хотя бы такая сценка… Шофер чуть не сшиб женщину, она честит его на чем свет стоит, а он слушает-слушает и спокойно говорит: «Короче, мамаша, не мни лицо!»

— Или, — подхватил старший, — приезжает человек вечером в Одессу и не может понять, такси перед ним или не такси. А из машины уже спрашивают: «Вас интересуют шашечки или поехать?..»

— А затейник на туристском теплоходе вызывает и круг парочку и публично спрашивает: «Вы — муж и жена или не очень?..»

Оба замолчали.

Но тут младшего Шутова позвали, и старший остался один. Он не спеша вытащил репризы, присланные репертуарным отделом Союзгосцирка. Их было две, но обе не подходили: в этом городе одну уже исполняли, а вторая устарела.

А может быть, дело не в репризах, а в самих клоунах? В такие минуты обо всем подумаешь… Костя Мусин, бывало, только бровь приподнимет — и в зале хохот… И грима никакого Мусин не признавал!

Случалось, режиссер со своей сатанинской улыбкой публично кого-нибудь «расхваливал»:

— Чудесный клоун, тонкий, культурный, ду-ма-ю-щий, но… не смешной.

И все убито!

Да нет, про Шутовых такого не говорил даже этот режиссер. А все же…

Наконец старший Шутов тоже снял грим и направился в буфет, а там — кто бы мог подумать? — встретил своего рецензента! Тот пил из граненого стакана кефир, держа далеко на отлете артистично отманикюренный мизинец. При виде клоуна приветливо спросил:

— Читали?

— Читал.

— Присаживайтесь, пожалуйста…

К рецензенту подошел старый дрессировщик:

— Знаете, что я вам скажу?! Не было раньше в цирке ни композиторов, ни художников по свету, мы на опилках кувыркались, но что ни номер — взрыв! А почему?

Рецензент пожал плечами.

— Потому что все фанатиками были! Вот как он, ткнул старик пальцем в Шутова и отошел.

Шутову есть ничего не хотелось. Посмотрев на критика, он через силу начал:

— Вот вы пишете насчет местных тем. Вы, конечно, лучше знаете свой город… Так не смогли бы нам что-нибудь подсказать?

— С удовольствием! — засуетился журналист. — Тем у нас тут сколько угодно. Нужно только иметь желание их отыскать.

— Например?

— Ну, вот хотя бы эта… — бодро начал собеседник, наполняя кефиром очередной стакан. — Или нет! — Он поставил бутылку на стол. — Лучше эта. Впрочем…

Но тут в коридоре промелькнула красивая ассистентка иллюзиониста в прозрачных голубых шароварах и в серебряном мини-лифе. Девушка эта участвовала только в одном трюке, завершавшем программу, но восточный костюм так ее украшал, что она надевала его задолго до начала аттракциона.

— Минуточку! — извинился рецензент и выбежал из буфета.

Представление закончилось, и Шутову-старшему захотелось побыть одному. Он пошел в противоположную от гостиницы сторону. Что же все-таки предпринять?.. Где найти эту местную тему, которая сразу бы сделала их для зрителей «своими»?

Он начал припоминать местные репризы, начиная с классических: когда-то Анатолий Дуров, поссорившись с одесским генерал-губернатором по фамилии Зеленый, вывел на манеж свинью, покрашенную в зеленый цвет.

Вспомнил, как сами Шутовы исполнили местный репертуар в Сочи. Младший появлялся в халате и жаловался на хозяйку, которой за койку плати, за воздух плати, за море плати…

— Ну и как? — спрашивал старший.

— Расплатился! — отвечал младший… и, сбросив халат, оказывался в одних трусах.

Или в Ростове… Старший, одетый по-курортному, встречал младшего закутанного в плащ:

— Ты куда идешь?

— В кинотеатр «Пламя».

— Но там же страшная духота!

— Надо уметь ходить в кино! — отвечал младший, снимая плащ. На его груди оказывался вентилятор, а на спине — холодильник…

Кстати, после этого к ним за кулисы пришел директор упомянутого кинотеатра и выразил благодарность. Ему наконец-то отпустили средства на дополнительную вентиляцию.

Да, выходит, репризы на местные темы действительно нужны! Жаль, в этом городе не подходит ни одна. Но что же делать?

Старший часа два бродил по городу, но ничего придумать не смог.

Затем ноги сами привели его к гостинице, и в дверях он столкнулся с женой младшего брата.

— Едем! — только и успела она крикнуть.

В машине, сидя за баранкой, сообщила, что младший Шутов угодил в больницу. Туда его доставила «скорая помощь» с Такелажной улицы.

— Как он на нее попал?

— Пошел после представления «сосредоточиться»…

Младший Шутов лежал в палате на спине, глядя в потолок. Жена бросилась к нему, он ее довольно равнодушно обнял, зато с победоносным видом уставился на брата.

— Значит, так… — начал он. — Я выйду на манеж в обычном своем костюме, а ты спросишь, далеко ли я направляюсь? А я отвечу, что иду на Такелажную улицу. Понял?.. Затем я уйду в центральный выход и вернусь обратно.

— Ну и что?

— А вот что… там неогороженная стройка, и я появлюсь в таком виде, — и младший брат, сбросив с себя одеяло, предстал забинтованным с головы до ног.

ТВОРЧЕСКАЯ КОМАНДИРОВКА

Всю дорогу Гурий Иванович крутился на верхней полке как вентилятор. Внизу тарахтела базарная компания, то и дело пополняясь за счет других купе и даже других вагонов. Галдеж, дым, духота распаляли его злость.