Аншлаг - [6]

— Скажите, у вас остановился Вячеслав Виннер?

— Да.

Помолчав некоторое время, Лера холодно выразила свою просьбу:

— Скажите, я могу узнать, в каком он номере?

— Да, сейчас, — охотно сказала женщина. И стала водить, листая, по книге пальцем, нашла строку и сказала: «В триста втором», сняв трубку с тихо задребезжавшего телефонного аппарата.

Стараясь не бежать, Лера вышла на улицу.

Вот и не нужно больше никуда заходить.

Она спустилась по бульвару к Крещатику и направилась не спеша, можно даже сказать, что очень медленно, туда, где площадь, к филармонии, но поначалу все ближе и ближе приближаясь к зданию Главпочтамта.

Может, не делать? Ничего не делать! Может, уйти домой?

Нет, она была совсем не в восторге от того, что затеяла.

Она не знала, хватит ли у нее сил выдержать такое испытание. Тот ли она человек? Она представляла, какого страху она натерпится… Она полюбила — кого? Человека? Обычного? Как все это делают? Нет! Он был для всех — а для нее и подавно — недосягаем! Его слушали тысячи! Он был совершеннейшим мастером, он владел огромными силами и был так прекрасен, когда вступал в единоборство с ними. И был всегда победителем, мастерство все побеждает. Она понимала, что хочет пробить какую-то брешь. Чтобы он впустил ее. Вот какое она нашла словечко, и не было слов точнее. А что если все эти темные силы воспротивятся? Но она чувствовала, чуть не плача, как ее тянет туда и что вся ее несчастная душа захвачена жаждой видеть, видеть и обладать этим чудом, и ради этого, она поняла, она ничего и никого не пощадит.

Она зашла на Главпочтамт. Сняв сумку с плеча, нашла конверт с письмом, надписала «Киев, гостиница «Украина», номер триста второй» и опустила письмо в почтовый ящик.

После этого стало легче. Снег растоптали тут, образовались не то чтобы лужи, а громадные топкие участки, которые требовалось своевременно обнаруживать и обходить. Люди шли зигзагообразно. Теперь — опять по Крещатику.

В подземный переход, нырнуть, пробежать под площадью…

Она быстро поднялась на крыльцо.

Дверь не открылась. Лера дернула посильнее, двумя руками. Нет, открылась. Еще было рано. Она и сама хорошо знала, что рано, часы на руке. Но она подождет. Во всяком случае, она будет первой.

Вошел молодой человек в длинном черном пальто.

— Еще закрыто? — подумал он вслух, не глядя на Леру.

— Да, но еще рано, — сказала Лера.

— Что вы хотели? — стукнув, открылось окошко кассы.

Это была неожиданность.

— Будьте любезны, мне билет на концерт Вячеслава Виннера, на восемнадцатое число, — сказала Лера, раскрывая сумку и поспешно шаря по дну.

— На восемнадцатое нет ничего, — сказала женщина с крупным лицом и низким, весьма деловитым голосом.

— Совсем ничего?

— Совсем. Поищите в кассах города… Да нет. Сомневаюсь.

— Но, позвольте, сегодня только пятнадцатое число!

— У нас есть любители музыки, — вдруг появился в окошке мужчина, видимо, гость кассирши, — которые ждут пианиста по полгода, по году!

— Так что, за год покупать билет?!

— Абонемент, — поправил мужчина. У него было тоже большое лицо, эти две физиономии в рамке окошка не помещались и потому то так, то этак перекрывали друг друга.

— Абонемент, — повторила подавленным голосом Лера

— Простите, у вас все? — поинтересовался молодой человек в длинном пальто.

— Нет, — ответила Лера. Но отодвинулась.

— Так заканчивайте! Я вам не мешаю.

— Что мне заканчивать?

— Что она будет заканчивать? — засмеялся и тот, за окошком.

— Не знаю, — подыграл ему тип в длинном пальто. — Курсы, техникум… Что-то надо заканчивать, девушка, — и он попросил два билета (которые тут же и получил) на что-то бессмысленное. На что-то бесцветное, то есть такое, что к накаленной, к общей судьбе Валерии Демич и Вячеслава Виннера не имело никакого касательства.

Она не заметила, как он ушел.

— Послушайте, но мне нужно. Мне нужно быть на концерте! — твердо сказала Лера.

— Вы из консерватории?

— Нет.

— Афиши висят с восьмого числа! — снова вмешался веселый приятель кассирши. — С восьмого!

— Все может быть, но…

— Вы пианистка?

— Нет.

— Какая она пианистка? — тихо сказала кассирша.

— Девушка! Вы очень хороший человек, и я это вижу, — снова завелся этот болтун. — Вы замечательная девушка, я это вижу. И вы мне очень симпатичны, поверьте, и я бы в другой ситуации, честное слово, я бы для вас, я бы сделал для вас все что угодно, — но у нас аншлаг.

— Аншлаг, — повторила Лера.

— Да. Вы знаете, что это такое?

— А входной билет? А нельзя ли прийти мне в антракте?! А?

Болтун заливисто расхохотался.

Пришлось отойти от окошка.

Куда: домой? Кому здесь можно кинуться в ноги? Это нужно уметь. Что же придумать? Ничего. Так, считать, что это судьба? Можно попробовать так считать. Спокойно. Спокойно выйти на улицу, достигнуть дома, добраться до своего жилья. Сейчас мы посмотрим, как это можно проделать, подумала Лера.

— Идите сюда, — крикнули сзади.

В дверях, которые вели в фойе филармонии и в которых обычно в вечерней кутерьме стоит контролерша, уже немолодая, но с ярко набеленным лицом и с ярко-алой помадой на тонких губах, а сейчас было тихо и темно, стоял белобрысый человек с небольшим, совершенно обычным лицом и, чем-то размахивая, поджидал ее.