Аниран расправляет плечи - [74]

Сразу подобрать ответа я не смог. Потому что переваривал информацию и, наконец-то, понял, о чём говорит Эоанит. Голос в голове… Эмбрион… Божественная сущность… Та самая сущность, которая, возможно, совсем не божественная. Эоанит действительно опасается того, кем может стать один из аниранов, — спасителем или вредителем. И он уже решил, что я несу лишь вред.

Хотя, говоря по правде, я пока не совершил ни одного поступка, который бы помог ему прийти к таким выводам. Всё, что я делал, я делал во благо. И, по моему разумению, после моих дел становилось лучше, а не хуже.

— И что ты хочешь от меня? Хочешь, чтобы я сделал себе харакири?… Прирезал самого себя?

— Это была бы неплохая развязка, — рассмеялся он, будто почувствовал, что взял верх в разговоре. — Но пока не стоит подходить к вопросу столь радикально. Просто знай своё место. Не открывай рот шире, чем тебе позволяют укусить. Пользуйся моим расположением и расположением Его Величества. Но не суйся туда, где тебя не ждут. Будь, как Белый Великан, — хвастайся, позволяй себя ублажать и развлекайся. Большего анирану и не надо. Ты меня понял?

Блин, как же захотелось засадить в длинный нос после этих слов. Его нос был на расстоянии вытянутой руки и мой кулак вполне мог скривить его набок. Я даже не думал активировать метки, чтобы снести ему башку. Я просто хотел врезать со всего размаха.

Но я так же понимал, что этого делать нельзя. По крайней мере, пока. Сама конфронтация с первосвященником могла нарушить мои планы. А нападение на него в собственной беседке, несомненно закончилось бы катастрофой. В глобальном смысле слова. Уверен, если бы я нагло прикончил его на глазах прислуги и храмовников, весь Обертон бы вздрогнул. Не только все остальные святые отцы, не только магистры, послы и жополизы короля. Вздрогнул бы сам король. Вздрогнул бы так, что перепугался бы до жути. Ему бы, несомненно, показалось, что так аниран способен поступить и с ним самим. Поэтому вся поддержка тут же бы прекратилась. И король вполне мог погнать на меня гессеров, а не приказывать оберегать жизнь.

Так что откровенное убийство мерзавца, который меня безумно раздражает, надо исключить из повестки. Он — несомненное зло для меня. Несомненно будет ставить палки в колёса. Но сейчас я должен с этим смириться. Двигаться дальше по намеченному пути и не сворачивать.

Я поднялся.

— Спасибо за угощение, Ваша Святость. Было невкусно и неприятно. Надеюсь, больше вместе обедать нам не придётся, — я постарался топорно вонзить под ноготь ответную иголку.

— Аниран, — окликнул он меня, когда я удалялся. Лицо его сияло.

— Да?

— Моё Святейшество, — улыбаясь, он вновь поправил меня.

Я заскрежетал зубами. Осмотрелся и увидел пополнение в рядах храмовников. Рядом с легашем их толпилось уже более трёх десятков. Почти в два раза больше, чем гессеров.

— Ваше Святейшество, — поправился.

Затем отправился дальше, прекрасно понимая, что у меня появился первый по-настоящему опасный враг.

Глава 21 Мастер Сималион

На следующий день я чувствовал себя скверно. Дурацкий разговор с Эоанитом не выходил из головы. Я чувствовал себя будто оплёванным. Опущенным на зоне, хотя, как мне казалось, в этом мире я — потенциальный спаситель.

Я спал долго и не хотел выбираться из мягкой перины, в которой мне так нравилось утопать. Но после завтрака в постели, меня всё же расшевелил Иберик. Он жил и спал в соседней комнатке. Часто с ним тусовался и Бертрам. Но у него всё же были немного другие обязанности. И они, видимо, о чём-то сговорились после вчерашнего неудачного для меня тет-а-тета и решили поднять настроение.

— Пойдём, аниран. Я тебе представляю кое-кого, — загадочно подмигнул Иберик, вцепился в меня, едва одевшегося, и потащил за собой.

— Кого «кое-кого»?

— Ну, или тебя представляю ему, — Иберик будто меня не услышал. — Он хоть и не аниран, но не последний человек в Обертоне. Идём.

В сопровождении охраны мы вновь отправились в путь. Но он был недолог, ведь мы прибыли к западной окраине внутренних стен. Возле самой стены, возвышавшейся метров на десять-пятнадцать, был сооружён просторный загон. В загоне разбросано сено, песок, и расставлены грубо сработанные макеты для оттачивания рукопашного боя. А в самом загоне происходил процесс тренировки. Меж тремя рядами сосредоточенных бойцов прохаживался светловолосый мужчина, отдавал резкие команды и изредка показывал кулак солдатам-весельчакам, которые смотрели за тренировкой со стен.

— Недостаточно, — строго выговаривал он. — Если будешь расхлябанно держать щит, его выбьют первым же ударом секиры. А вторым, естественно, снесут твою глупую голову… Крепче держи меч. Да не двумя руками! Он не настолько тяжёлый, чтобы с ним не совладать. Ты чем занимался в родном гнезде? Плёл венки или вышивал? Где сила в твои руках?

— Я за лошадьми ухаживал, — худощавый мужчина, возрастом значительно старше меня, неловко пожал плечами.

— А здесь ты откуда взялся?

— Здесь хотя бы кормят, — пожал он плечами второй раз.

Стриженный под «горшок» блондин не нашёлся, что ответить. Он лишь хмыкнул и почесал затылок.

— Мастер Сималион, — крикнул Иберик. — Позволь тебе представить самого… — Иберик остановился, бросил на меня взгляд, как бы ожидая разрешения, и продолжил после ответного кивка. — Самого анирана. Аниран Иван — это мастер Сималион. Лучший фехтовальщик Астризии и учитель для многих, ставших умелыми, воинов.