Английский язык с П. Галлико и миссис Харрис, или Платье от Диора - [15]

Шрифт
Интервал


It was thus that Lady Dant found her (все было так, когда леди Дант обнаружила ее) when she happened to come in from her writing room (когда она случайно зашла из своего кабинета). "Oh!" she exclaimed (она воскликнула). "My dresses (мои платья)!" And then noting Mrs. Harris' attitude and the expression on her face, said (а затем, заметив состояние миссис Харрис и выражение ее лица, сказала): "Do you like them (они вам нравятся)? I haven't made up my mind yet (я еще не решила) which one I am going to wear tonight (которое я надену сегодня вечером)."


exclaim [Iks'kleIm], attitude ['xtItjHd], wear [weq]


It was thus that Lady Dant found her when she happened to come in from her writing room. "Oh!" she exclaimed. "My dresses!" And then noting Mrs. Harris' attitude and the expression on her face, said: "Do you like them? I haven't made up my mind yet which one I am going to wear tonight."


Mrs. Harris was hardly conscious that Lady Dant was speaking (миссис Харрис едва понимала/осознавала, что леди Дант обращалась к ней: «говорила»), she was still so engrossed in these living creations of silks (она по-прежнему была настолько поглощена этими яркими созданиями из шелка: living — живой; яркий) and taffetas and chiffons (и тафты, и шифона) in heart-lifting colors (поднимающих дух = жизнерадостных цветов), daring cut (смелым кроем; to dare — сметь, осмеливаться) and stiff with cunning internal construction (и обладающих хитроумной внутренней конструкцией; stiff — тугой, негибкий, неэластичный, жесткий; плотный; переполненный, битком набитый) so that they appeared to stand almost by themselves (так что казалось, они стояли сами по себе) like creatures with a life of their own (как существа со своей собственной жизнью). "Coo," she gasped finally («ах», выдохнула она наконец), "ain't they beauties (разве они не прелесть; ain't = are not). I'll bet they didn't 'arf cost a packet (держу пари, они стоили кучу денег)."


conscious ['kOnSqs], engrossed [In'grqus], creature ['krJCq]


Mrs. Harris was hardly conscious that Lady Dant was speaking, she was still so engrossed in these living creations of silks and taffetas and chiffons in heart-lifting colors, daring cut and stiff with cunning internal construction so that they appeared to stand almost by themselves like creatures with a life of their own. "Coo," she gasped finally, "ain't they beauties. I'll bet they didn't 'arf cost a packet."


Lady Dant had been unable to resist the temptation to impress Mrs. Harris (леди Дант была не способна устоять перед соблазном произвести впечатление на миссис Харрис). London chars do not impress easily (лондонские уборщицы не впечатляются легко), in fact are the least impressionable people in the world (в действительности, они наименее впечатляемые люди в мире). She had always been a little afraid of Mrs. Harris (она всегда немного побаивалась миссис Харрис), and here was her chance to score (и тут был ее шанс выиграть/отыграться; score — зарубка, бороздка, метка; черта; счет очков /в игре/). She laughed her brittle laugh and said (она засмеялась своим нервным смехом и сказала: brittle — ломкий; нервный): "Well, yes, in a way (ну, да, в известном смысле). This one here (вот это) — 'Ivoire (цвет слоновой кости /фр./)' — cost three hundred fifty pounds (стоило 350 фунтов; to cost) and the big one, the red (а это большое, красное) — it's called 'Ravishing' (оно называется «Восторг») — came to around four hundred fifty (составило около 450). I always go to Dior, don't you think (я всегда покупаю у Диора, правда; to go — идти; обращаться)? Then, of course, you know you're right (только там знаешь, что сделал правильный выбор: «/только/ тогда, конечно, знаешь, что ты прав»)."


unable ['An'eIbl], laugh [lRf], of course ["Ov'kLs]


Lady Dant had been unable to resist the temptation to impress Mrs. Harris. London chars do not impress easily, in fact are the least impressionable people in the world. She had always been a little afraid of Mrs. Harris, and here was her chance to score. She laughed her brittle laugh and said: "Well, yes, in a way. This one here — 'Ivoire' — cost three hundred fifty pounds and the big one, the red — it's called 'Ravishing' — came to around four hundred fifty. I always go to Dior, don't you think? Then, of course, you know you're right."


"Four hundred fifty quid (450 фунтов стерлингов)," echoed Mrs. Harris (повторила эхом миссис Харрис), " 'ow would anyone ever get that much money (как кто-то может достать такие большие деньги: 'ow = how)?" She was not unfamiliar with Paris styles (она была знакома: «не была незнакома» с парижскими фасонами), for she was an assiduous reader of old fashion magazines sometimes presented to her by clients (потому что она была прилежной/неутомимой читательницей старых журналов мод, которые иногда ей дарили клиенты), and she had heard of Fath (и она слышала о Фате: to hear), Chanel and Balenciaga (Шанель и Баленсьяге), Carpentier (Карпентье), Lanvin and Dior (Ланвэне и Диоре), and the last-named now rang like a bell through her beauty-starved person (и последний из упомянутых сейчас звучал колоколом во всей ее жаждущей красоты душе: «личности»;


Еще от автора Пол Гэллико
Цветы для миссис Харрис

Миссис Харрис, скромная лондонская уборщица, однажды видит в шкафу клиентки платье от Диора — и у нее вдруг появляется мечта о столь же восхитительном платье. Эта мечта приведет миссис Харрис в Париж, познакомит с удивительными людьми, устроит ей чудные каникулы. Загадочным образом эта мечта пусть немного, но улучшит весь мир. Таких книжек — добрых, ласковых, веселых — должно быть много-много. Тогда, глядишь, и реальный мир изменится к лучшему.


Томасина

Это повесть о кошке и «её девочке», о жизни, смерти и любви, а также о том, как лесная «ведьма» и сельский священник спасли жестокого и обиженного на судьбу человека.


Снежный гусь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Верна

Рассказ американского писателя Пола Гэллико(1897–1976) «Верна» — незамысловатая и в то же время глубокая и трогательная история молодой девушки, мечтающей о театральной карьере. Все это — на фоне событий Второй мировой войны. Перевод Олега Дормана.


Маленькое чудо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Римский Парень

Мысли ссканировщика: Всё-таки нашёл этот рассказ. Правда, поскольку в Интернете с Гэллико плохо (на русском можно найти разве что "Томасину", а на английском -- "The Snow Goose"), пришлось откопать "Науку и жизнь" №12 за 1983 год и отсканировать. Заодно и Люде дал почитать. Она первым делом заподозрила Томми в том, что он целенаправленно делал реконструкцию под отрывок, но потом сама сообразила, что он -- единственный из находившихся возле статуи -- не мог знать, что Синистр в переводе с латыни и есть левша…


Рекомендуем почитать
Книга Извращений

История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».


Миссис Харрис едет в Нью-Йорк

Неугомонная лондонская уборщица ввязывается в новое приключение — теперь она решила разыскать потерянного отца маленького мальчика…