Английский язык с П. Галлико и миссис Харрис, или Платье от Диора - [17]

Шрифт
Интервал

"Ain't it loverly," she whispered again. Lady Dant did not know that at that instant Mrs. Harris had made up her mind that what she desired above all else on earth, and in Heaven thereafter, was a Dior dress of her own to have hanging in her closet.


Smiling slyly, pleased with herself (хитро улыбаясь, довольная собой), Lady Dant shut the closet door (леди Дант закрыла дверцу шкафа), but she could not shut out from the mind of Mrs. Harris what she had seen there (но она не могла исключить из: «закрыть» памяти миссис Харрис /то/, что она видела там: mind — ум; память): beauty (красоту), perfection (совершенство), the ultimate in adornment that a woman could desire (предел украшения, которое женщина может желать). Mrs. Harris was no less a woman than Lady Dant or any other (миссис Харрис была не менее женщиной, чем леди Дант или любая другая). She wanted (она хотела), she wanted, she wanted a dress from what must be surely the most expensive store in the world (она хотела платье из, должно быть, самого дорогого магазина в мире: «из того, что должно было быть наверняка самым дорогим магазином в мире»), that of Mr. Dior in Paris (/магазина/ г-на Диора в Париже).


closet ['klOzIt], ultimate ['AltImIt], adornment [q'dLnmqnt]


Smiling slyly, pleased with herself, Lady Dant shut the closet door, but she could not shut out from the mind of Mrs. Harris what she had seen there: beauty, perfection, the ultimate in adornment that a woman could desire. Mrs. Harris was no less a woman than Lady Dant or any other. She wanted, she wanted, she wanted a dress from what must be surely the most expensive store in the world, that of Mr. Dior in Paris.


Mrs. Harris was no fool (миссис Харрис не была глупа; fool — дурак; шут). Not so much as a thought of ever wearing such a garment in public ever entered her head (не настолько, чтобы даже подумать о том, чтобы когда-либо носить такую одежду на публике: «даже /лишь/ мысль не вошла к ней в голову…»). If there was one thing Mrs. Harris knew, it was her place (если и было что-либо, что миссис Харрис знала, /так/ это свое место). She kept to it herself (она придерживалась этого сама: to keep to — придерживаться), and woe to anyone else who tried to encroach upon it (и горе любому, кто попытался бы посягнуть на это). Her place was a world of unremitting toil (ее местом был мир упорного труда; to remit — прощать /обиду/; отпускать /грехи/; освобождать /от штрафа, налога и т. п./; уменьшать, смягчать, ослаблять; toil — тяжелый труд), but it was illuminated by her independence (но он был освещен ее независимостью). There was no room in it for extravagance and pretty clothes (в нем не было места для расточительности и красивой одежды).


thought [TLt], woe [wqu], encroach [In'krquC]


Mrs. Harris was no fool. Not so much as a thought of ever wearing such a garment in public ever entered her head. If there was one thing Mrs. Harris knew, it was her place. She kept to it herself, and woe to anyone else who tried to encroach upon it. Her place was a world of unremitting toil, but it was illuminated by her independence. There was no room in it for extravagance and pretty clothes.


But it was possession she desired now (но теперь то, что она хотела обладать: «желала обладания»; possession — владение, обладание), feminine physical possession (женского физического обладания = как может хотеть какое-либо платье женщина): to have it hanging in her cupboard (иметь его /висящим/ в своем шкафу), to know that it was there when she was away (знать, что оно было там, когда ее нет дома), to open the door when she returned and find it waiting for her (чтобы открыть дверь по возвращении и обнаружить, /что/ оно ждет ее), exquisite to touch (чудесное на ощупь; exquisite — изысканный, изящный, тонкий; лучший, наилучший, отборный; to touch — трогать, прикасаться), to see and to own (чтобы видеть и чтобы владеть). It was as though all she had missed through the poverty (это было, как если бы все, чего она была лишена из-за бедности), the circumstances of her birth and class in life could be made up (из-за обстоятельств ее рождения и из-за общественного положения, могло бы быть возмещено/компенсировано; to make up — пополнять, возмещать, компенсировать; наверстывать) by becoming the holder of this one glorious bit of feminine finery (если стать обладателем этой единственной великолепной частицы женского убранства/пышного наряда; finery — пышный наряд, пышное украшение, убранство).


cupboard ['kApqd], exquisite ['ekskwIzIt], finery ['faInqrI]


But it was possession she desired now, feminine physical possession: to have it hanging in her cupboard, to know that it was there when she was away, to open the door when she returned and find it waiting for her, exquisite to touch, to see and to own. It was as though all she had missed through the poverty, the circumstances of her birth and class in life could be made up by becoming the holder of this one glorious bit of feminine finery.


The same vast, unthinkable amount of money (такая же огромная, немыслимая сумма денег;


Еще от автора Пол Гэллико
Цветы для миссис Харрис

Миссис Харрис, скромная лондонская уборщица, однажды видит в шкафу клиентки платье от Диора — и у нее вдруг появляется мечта о столь же восхитительном платье. Эта мечта приведет миссис Харрис в Париж, познакомит с удивительными людьми, устроит ей чудные каникулы. Загадочным образом эта мечта пусть немного, но улучшит весь мир. Таких книжек — добрых, ласковых, веселых — должно быть много-много. Тогда, глядишь, и реальный мир изменится к лучшему.


Томасина

Это повесть о кошке и «её девочке», о жизни, смерти и любви, а также о том, как лесная «ведьма» и сельский священник спасли жестокого и обиженного на судьбу человека.


Снежный гусь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Верна

Рассказ американского писателя Пола Гэллико(1897–1976) «Верна» — незамысловатая и в то же время глубокая и трогательная история молодой девушки, мечтающей о театральной карьере. Все это — на фоне событий Второй мировой войны. Перевод Олега Дормана.


Маленькое чудо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Римский Парень

Мысли ссканировщика: Всё-таки нашёл этот рассказ. Правда, поскольку в Интернете с Гэллико плохо (на русском можно найти разве что "Томасину", а на английском -- "The Snow Goose"), пришлось откопать "Науку и жизнь" №12 за 1983 год и отсканировать. Заодно и Люде дал почитать. Она первым делом заподозрила Томми в том, что он целенаправленно делал реконструкцию под отрывок, но потом сама сообразила, что он -- единственный из находившихся возле статуи -- не мог знать, что Синистр в переводе с латыни и есть левша…


Рекомендуем почитать
Книга Извращений

История жизни одного художника, живущего в мегаполисе и пытающегося справиться с трудностями, которые встают у него на пути и одна за другой пытаются сломать его. Но продолжая идти вперёд, он создаёт новые картины, влюбляется и борется против всего мира, шаг за шагом приближаясь к своему шедевру, который должен перевернуть всё представление о новом искусстве…Содержит нецензурную брань.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».


Миссис Харрис едет в Нью-Йорк

Неугомонная лондонская уборщица ввязывается в новое приключение — теперь она решила разыскать потерянного отца маленького мальчика…