Английский язык с Э. Хемингуэем. Снега Килиманджаро - [2]
"You know it doesn't bother me (ты знаешь, что ты мне не надоедаешь: «что это меня не раздражает»)," she said. "It's that I've gotten so very nervous not being able to do anything (просто я очень нервничаю, потому что чувствую свою беспомощность: «это то = дело в том, что я стала такой нервной/беспокойной, не будучи способной что-либо сделать»; to get — получать; достигать; становиться). I think we might make it as we can until the plane comes (я думаю, мы должны взять себя в руки и ждать самолета: «мы могли бы /постараться/ переждать, как можем, пока /не/ прилетит самолет»; to make it — добраться /до места, до цели/; добиться своего; выжить)."
"Or until the plane doesn't come (или не ждать самолета: «или пока он /так и/ не прилетит»)."
talk [tLk], wouldn't [wVdnt], easier ['JzIq]
"They've been there since the day the truck broke down," he said. "Today's the first time any have lit on the ground. I watched the way they sailed very carefully at first in case I ever wanted to use them in a story. That's funny now."
"I wish you wouldn't," she said.
"I'm only talking," he said. "It's much easier if I talk. But I don't want to bother you."
"You know it doesn't bother me," she said. "It's that I've gotten so very nervous not being able to do anything. I think we might make it as we can until the plane comes."
"Or until the plane doesn't come."
"Please tell me what I can do (пожалуйста, скажи, что мне сделать: «что я могу сделать»). There must be something I can do (должно быть что-то, что я могу сделать = неужели я ничем не могу помочь)."
"You can take the leg off (можешь отрубить /мне/ ногу; to take off — убирать, снимать, удалять; ампутировать) and that might stop it, though I doubt it (может быть, это остановит заразу: «это», хотя я сомневаюсь). Or you can shoot me (или можешь пристрелить меня). You're a good shot now (ты теперь хороший = меткий стрелок; shot — выстрел; стрелок). I taught you to shoot didn't I (ведь я научил тебя стрелять)?"
"Please don't talk that way (пожалуйста, не говори так). Couldn't I read to you (хочешь, я тебе почитаю: «не могла бы я = может, я могу тебе почитать»)?"
"Read what (что)?"
"Anything in the book bag that we haven't read (что-нибудь из сумки с книгами, что мы еще не читали)."
"I can't listen to it (я не могу слушать)," he said. "Talking is the easiest (разговаривать легче всего). We quarrel and that makes the time pass (мы ссоримся, а так время идет быстрее: «и это заставляет время проходить»)."
"I don't quarrel (я не ссорюсь). I never want to quarrel (я никогда не хочу ссориться). Let's not quarrel any more (давай больше не будем ссориться). No matter how nervous we get (даже если нервы совсем сдадут: «какими бы нервными/издерганными мы ни стали»; matter — вещество; материал; сущность; no matter how — независимо от того, как/какой). Maybe they will be back with another truck today (может, сегодня за нами пришлют грузовик: «возвратятся с другим грузовиком»). Maybe the plane will come (может, прилетит самолет)."
though [DqV], doubt [daVt], quarrel ['kwOr(q)l]
"Please tell me what I can do. There must be something I can do."
"You can take the leg off and that might stop it, though I doubt it. Or you can shoot me. You're a good shot now. I taught you to shoot didn't I?"
"Please don't talk that way. Couldn't I read to you?"
"Read what?"
"Anything in the book bag that we haven't read."
"I can't listen to it," he said. "Talking is the easiest. We quarrel and that makes the time pass."
"I don't quarrel. I never want to quarrel. Let's not quarrel any more. No matter how nervous we get. Maybe they will be back with another truck today. Maybe the plane will come."
"I don't want to move (я не хочу двигаться /с места/)," the man said. "There is no sense in moving now (теперь нет смысла двигаться) except to make it easier for you (разве только, чтобы тебе стало легче: «чтобы сделать это тебе легче»; except — исключая, за исключением; кроме как)."
"That's cowardly (это трусливо = трусость)."
"Can't you let a man die as comfortably as he can without calling him names (ты не можешь дать человеку спокойно: «так легко/спокойно, как он может» умереть, не оскорбляя его; to call smb. names — оскорблять, обзывать /кого-либо/)? What's the use of slanging me (какой смысл поносить меня; to slang — ругать, бранить, поносить; slang — сленг; жаргон)?"
"You're not going to die (ты не умрешь)."
"Don't be silly (не говори глупости: «не будь глупой»). I'm dying now (я уже: «сейчас» умираю). Ask those bastards (спроси /вон у/ тех гадин; bastard — внебрачный, побочный ребенок; /груб./ ублюдок, подонок, скотина)." He looked over to where the huge, filthy birds sat (он посмотрел туда, где сидели три громадные грязные птицы), their naked heads sunk in the hunched feathers (втянув головы во взъерошенные перья: «их голые головы погружены/опущены во взъерошенные /на шее/ перья»; to hunch — горбиться; поднимать плечи и сгибать голову). A fourth planed down (четвертая опустилась /на землю/; to plane — парить; планировать; скользить /на крыльях/; plane — плоская поверхность
После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место.
Повесть Э.Хемингуэя "Старик и море", за которую автор получил в 1954 году Нобелевскую премию, уже давно стала современной классикой. История рыбака Сантьяго — это история нелегкого пути человека на земле, каждый день ведущего борьбу за жизнь и вместе с тем стремящегося сосуществовать в гармонии и согласии с миром, осознающего себя не одиночкой, как было в предыдущих произведениях писателя, а частицей огромного и прекрасного мира.
«Райский сад» (англ. The Garden of Eden) — второй посмертно выпущенный роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1986 году. Начав в 1946 году, Хемингуэй работал над рукописью в течение следующих 15 лет. За это время он также написал «Старик и море», «Опасное лето», «Праздник, который всегда с тобой» и «Острова в океане».
Творчество Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) входит в золотой фонд мировой литературы. Человек огромного таланта, величайшей силы воли, доброты и гуманизма, он оставил глубочайший след в истории культуры.Во второй том Собрания сочинений включены романы «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», книга рассказов «Зеленые холмы Африки» и рассказы разных лет.Ernest Hemingway. Green Hills of Africa. 1935.Перевод с английского Наталии Волжиной и Виктора Хинкиса.Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Издательства «Терра-Книжный клуб».
"В наше время" - сборник рассказов Эрнеста Хемингуэя. Каждая глава включает краткий эпизод, который, в некотором роде, относится к следующему рассказу. Сборник был опубликован в 1925 году и ознаменовал американский дебют Хемингуэя.
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.