Английский язык с Э. Хемингуэем. Снега Килиманджаро - [3]
), to run quick-legged (пробежала /немного/ быстро перебирая ногами: «на быстрых ногах») and then waddle slowly toward the others (и потом медленно, вразвалку, двинулась к остальным; to waddle — ходить раскачиваясь, ковылять /как утка/).
"They are around every camp (они есть = собираются около каждой стоянки; camp — лагерь, место стоянки, привала). You never notice them (их /просто/ никогда не замечаешь). You can't die if you don't give up (ты не умрешь, если /сам/ не сдашься)."
"Where did you read that (где ты это вычитала)? You're such a bloody fool (до чего ты глупа: «ты такая невероятная дура»; bloody — окровавленный; кровавый; /бран., для усиления/ проклятый, чертов)."
"You might think about some one else (ты, видимо, подумал: «ты мог бы подумать» о ком-нибудь другом)."
"For Christ's sake (ради Бога)," he said. "That's been my trade (этим я всегда занимался: «это было моим ремеслом»; trade — занятие, ремесло, профессия)."
cowardly ['kaVqdlI], comfortably ['kAmf(q)tqblI], feather ['feDq], bloody ['blAdI]
"I don't want to move," the man said. "There is no sense in moving now except to make it easier for you."
"That's cowardly."
"Can't you let a man die as comfortably as he can without calling him names? What's the use of slanging me?"
"You're not going to die."
"Don't be silly. I'm dying now. Ask those bastards." He looked over to where the huge, filthy birds sat, their naked heads sunk in the hunched feathers. A fourth planed down, to run quick-legged and then waddle slowly toward the others.
"They are around every camp. You never notice them. You can't die if you don't give up."
"Where did you read that? You're such a bloody fool."
"You might think about some one else."
"For Christ's sake," he said. "That's been my trade."
He lay then and was quiet for a while (потом он прилег и несколько минут молчал: «был тих/молчалив»; while — /некоторое/ время, промежуток времени) and looked across the heat shimmer of the plain to the edge of the bush (глядя на колыхавшийся от зноя воздух и на кромку кустарника на другой стороне равнины: «и смотрел сквозь жаркое мерцание равнины на кромку кустарника»; across — через, на другую сторону). There were a few Tommies that showed minute and white against the yellow (там были = паслись несколько томми, которые смотрелись крохотными и белыми на желтом фоне: «против = на фоне желтого /цвета/»; Tommy = Thomson's gazelle — газель Томсона, томми /распространенный в Вост. Африке вид газелей/; to show — показывать/ся/; выглядеть, иметь вид) and, far off, he saw a herd of zebra, white against the green of the bush (а /совсем/ далеко он видел стадо зебр, белых на фоне зеленых кустов: «зелени кустарника»). This was a pleasant camp (это было отличное: «приятное» место для стоянки) under big trees against a hill (под большими деревьями, у самого холма), with good water (с хорошей водой), and close by, a nearly dry water hole (а в двух шагах: «близко/рядом» почти пересохший источник; water hole — яма, в которой собирается вода; источник воды, водопой) where sand grouse flighted in the mornings (где по утрам собирались стаями рябки; grouse — куропатка; любая птица семейства тетеревиных; sand grouse — рябок; flight — полет; стая /птиц/).
"Wouldn't you like me to read (ты не хочешь, чтобы я почитала)?" she asked (спросила она). She was sitting on a canvas chair beside his cot (она сидела возле койки на /складном/ парусиновом стуле). "There's a breeze coming up (вот и ветерок поднимается)."
"No thanks (нет, спасибо)."
"Maybe the truck will come (может быть, грузовик приедет)."
"I don't give a damn about the truck (плевать мне на грузовик; damn — проклятие; not a damn — ни черта; not to give a damn — наплевать, совершенно не интересоваться, быть абсолютно равнодушным /к чему-либо/)."
"I do (а мне нет)."
"You give a damn about so many things that I don't (тебе наплевать на очень многое /из того/, что для меня важно)."
"Not so many, Harry (не так уж и на многое)."
minute /прил./ [maI'njHt], pleasant ['plez(q)nt], grouse [graVs]
He lay then and was quiet for a while and looked across the heat shimmer of the plain to the edge of the bush. There were a few Tommies that showed minute and white against the yellow and, far off, he saw a herd of zebra, white against the green of the bush. This was a pleasant camp under big trees against a hill, with good water, and close by, a nearly dry water hole where sand grouse flighted in the mornings.
"Wouldn't you like me to read?" she asked. She was sitting on a canvas chair beside his cot. "There's a breeze coming up."
"No thanks."
"Maybe the truck will come."
"I don't give a damn about the truck."
"I do."
"You give a damn about so many things that I don't."
"Not so many, Harry."
"What about a drink (как насчет выпивки = виски)?"
"It's supposed to be bad for you (тебе это вредно; it is supposed — должно; предполагается). It said in Black's to avoid all alcohol (у Блэка /в медицинском справочнике Блэка/ сказано — воздерживаться от алкоголя). You shouldn't drink (тебе нельзя: «ты не должен бы» пить)."
После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место.
Повесть Э.Хемингуэя "Старик и море", за которую автор получил в 1954 году Нобелевскую премию, уже давно стала современной классикой. История рыбака Сантьяго — это история нелегкого пути человека на земле, каждый день ведущего борьбу за жизнь и вместе с тем стремящегося сосуществовать в гармонии и согласии с миром, осознающего себя не одиночкой, как было в предыдущих произведениях писателя, а частицей огромного и прекрасного мира.
«Райский сад» (англ. The Garden of Eden) — второй посмертно выпущенный роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1986 году. Начав в 1946 году, Хемингуэй работал над рукописью в течение следующих 15 лет. За это время он также написал «Старик и море», «Опасное лето», «Праздник, который всегда с тобой» и «Острова в океане».
Творчество Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) входит в золотой фонд мировой литературы. Человек огромного таланта, величайшей силы воли, доброты и гуманизма, он оставил глубочайший след в истории культуры.Во второй том Собрания сочинений включены романы «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», книга рассказов «Зеленые холмы Африки» и рассказы разных лет.Ernest Hemingway. Green Hills of Africa. 1935.Перевод с английского Наталии Волжиной и Виктора Хинкиса.Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Издательства «Терра-Книжный клуб».
"В наше время" - сборник рассказов Эрнеста Хемингуэя. Каждая глава включает краткий эпизод, который, в некотором роде, относится к следующему рассказу. Сборник был опубликован в 1925 году и ознаменовал американский дебют Хемингуэя.
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.