Английский дневник - [92]

Наконец все спать пошли. Залез я в палатку и вижу, что Эль-вирка уже лицом к стенке легла. Но местечко там все-таки найдется – стенка же матерчатая. Я взял да и запрыгнул туда и оказался с ней нос к носу. Она от неожиданности и сказать ничего не успела. Обнял я ее, и тогда в первый раз в моих ладонях оказалась ее девичья грудь. Такая аккуратная, маленькая, упругая, ну, словом, девичья.

А дальше я по молодости выделываться стал.

– Что это ты делаешь? – не поняла Эльвира.

– Это, – говорю, – джаз, синкопы.

– Что?! Какие еще синкопы?

– Если не подходит, сейчас ритмы зарубежной эстрады сделаю, или…

– Обалдел ты, что ли, совсем, Анатоль.

– Обалдел, Эльвирочка, обалдел от любви к тебе.

– Ты нарочно все это делаешь?

– Что все, Эльвирочка? Ты скажи как, а я постараюсь.

– Чувствовать надо, Анатоль, а ты все стараешься.

Ладно, думаю, заигрался, пора заканчивать. А тело у меня всегда было мускулистое, жилистое. Схватил я ее ногами, зажал слегка и не пускаю.

– Пусти, – говорит, – дурак, пусти. – Руками меня оттолкнула и на другой бок повернулась…

После этого похода мы с ней больше не виделись. Слышал я, что она вскоре замуж вышла, и я через несколько лет женился. Так пути наши и разошлись. Но я часто ту ночь вспоминал и думал, что, скорее всего, Эльвира до неузнаваемости изменилась, ведь время все меняет, и нет больше той девичьей груди, что меня так влекла и волновала. И тут, как только я ее на улице встретил, все эти мысли и воспоминания снова закружились у меня в голове.

Через два дня я решил, что уже самое время Эльвирочке позвонить. Набрал номер, и, к моей радости, она сразу меня узнала. Однако я тут же вспомнил, что букву «р» произношу пофранцузски, проще говоря, картавлю, поэтому меня всегда по телефону узнают.

Поговорил я для приличия о том, о сем – и спрашиваю:

– Может быть, я в гости к тебе приду вечерком, посидим, винца выпьем? Как ты на это смотришь?

Она молчит, паузу взяла, думает о чем-то.

– Ну так что, может, я зайду часов в восемь?

– Хорошо, приходи. Только вино не бери. Чай будем пить.

Надел я костюм, который мне верой и правдой восемнадцать лет прослужил, ботинки почистил и хотел букет цветов купить, но подумал, что цветы скоро завянут и она их выбросит. А если я куплю цветок в горшке, то он долго еще у нее цвести будет. Смотрю, в цветочном магазине стоит гусмания – сухой, как бессмертник, ярко-красный цветок в окружении длинных кожистых листьев. Ну точно – Эльвирка.

Вот так, с цветочным горшком в обнимку и подошел я к ее двери ровно в восемь вечера, как она и сказала.

Позвонил. Она открыла. Смотрит на меня строго и говорит:

– А это еще что за сухоцвет?

– Гусмания называется. Это тебе.

– Уже догадалась, что мне. Ну, проходи, раз пришел, – и рукой меня зайти пригласила.

Человек я аккуратный – ботинки в коридоре снял и в носках в комнату прошел. Эльвира улыбнулась:

– Люблю мужчин в костюме и в носках… – и как же умеет сказать, что не поймешь, действительно она это любит или шутит.

Сели мы чай пить, о жизни поговорили, молодые годы вспомнили, я пару новых анекдотов рассказал. Она смеяться стала. Ну, вот и растаяла.

На стене часы висели. Я время от времени краем глаза на них поглядываю и вижу, что уже полдвенадцатого, а мы все еще чаепитием занимаемся. Решил я осторожно намекнуть и говорю:

– Эльвирочка, может быть, я у тебя останусь? А то уже поздно. Пока автобуса дождешься…

Она глянула на меня как-то странно. Видимо, решала, оставить меня или нет, и вдруг говорит:

– А презерватив у тебя есть?

Я чуть со стула не упал. Все что угодно мог предположить, но только не это.

– А зачем? – говорю, а улыбка сама рот в стороны растягивает, и я ничего сделать не могу. – Можно и без него. Я здоров.

Только произнес эти слова, а сам подумал, может быть, она знает, что говорит. А язык сам дальше за меня продолжает:

– И где же это я сейчас презерватив куплю? Уже все аптеки закрыты.

Эльвирочка улыбнулась и говорит:

– В супермаркете через дорогу. Он круглосуточно работает. Здоров-то ты здоров, но это делу не помешает. Так что ты не задерживайся. Вперед.

Решил я, что так она избавиться от меня хочет и таким изощренным способом выпроводить. Но в супермаркет пошел – чем черт не шутит.

Походил я по магазину, но нигде нужный мне товар не увидел. И тут вспомнил, что это дело на кассе продается. Направился я к кассам, а они все закрыты, только одна работает. И очередь собралась человек шесть-семь, и у всех полные тележки. Так, думаю, тут я все сорок минут простою и уже мне ничего не понадобиться.

– Граждане, – обратился я к людям, – уважаемые! Мне только один презерватив купить. Не пропустите ли без очереди?

Тут смешок пошел, и кто-то сказал:

– Надо бы пропустить, у мужика яйца горят, – и все громко рассмеялись. А мужик, который это сказал, еще и подмигнул мне якобы с пониманием.

После таких слов, если бы я был молодым парнем, я бы наверняка провалился сквозь землю. Но я стреляный воробей, меня таким текстом уже в краску не вогнать. Схватил я первый попавшийся пакетик и к кассирше протиснулся. Расплатился. Она чек мне дает и с подковыркой произносит:

– Приятной ночи!

Поблагодарил я ее и всю очередь, что меня пропустили, и помчался назад к Эльвирке. Весь этот поход в супермаркет у меня занял минут двадцать. Смотрю на часы – уже начало первого. Шансов у меня мало. Она могла спать лечь и дверь не откроет. А могла и передумать, и тогда тоже дверь не откроет.