Английский для русских - [8]
Сначала пара примеров «нестандартного» произношения.
Ядреный… в смысле – ядерный
Была в моем классе в школе очень умная девочка. Такая, которая сама теперь работает учительницей. Тогда она всех исправляла бесплатно, от глубокого чувства своего превосходства. А теперь за это и получает деньги. И был в то же время у нас учитель физики, который говорил, мягко говоря, на своем особом диалекте. Лингвисты бы попрыгали с моста ради возможности его изучать.
Не буду распространяться тут о всех его особенностях, обращу внимание только на то, как он произносил слово «ядерный». Потому что, хоть и был он учителем физики, но вырос на ферме и в коровах разбирался явно лучше, чем в бомбах.
Впрочем, он не один был такой, в моей школе в Саскачеване было много тех, кто в коровах понимал лучше, чем во всем остальном. В том числе и я, хотя, вернее сказать, я и в коровах, и в физике не понимал одинаково.
Так вот, все фермерские ребята и те, кто, вроде меня, просто проводил время с фермерами, вместо «nuclear» говорили «nucular». Вроде того как, в «Калине красной» говорили «бугхалтер» заместо «бухгалтер», или же «шкапчик» вместо «шкафчик». И наша умная девочка с ума сходила от этого каждый день ровно с 11:00 до 11:45. И она злобно и бесплатно исправляла всех, особенно учителя. Но он был фермером, и очень медленно сердился. То есть, почти никогда.
Но однаждый, перед окончанием семестра, она особенно бесплатно и остервенело исправляла всех, включая его. И он наконец-то потерял равновесие. Посмотрел на нее он тогда, очень тихо и кротко по городским меркам, но дико и разъярено по фермерским, и сказал – ты в коровах ни фига не понимаешь. И послал ее в «liberry» (library) закончить свою работу в оиночестве. И пошла она, кроткая, и больше его не исправляла, потому что в фермерской нашей школе коровы куда важнее «стандартного» произношения.
Таких слов немало, но те которые злили умную девушку больше всего: вместо «sausages» – «snausages». Вместо «spaghetti» – «pasghetti». Не знаю, почему, но когда речь шла о еде, она крайне болезненно относилась к шуткам. Что-то у нас в крови не терпит, чтобы отвлекали от жратвы. Вот и по-английски нет аналога для «приятного аппетита», но это другая тема.
Там, их, они (есть)
Поскольку в «стандартном» американском диалекте слова «there» (там), «their» (их) и «they’re» (они есть) произносятся одинаково, то люди их путают на письме. Не стыжусь признаться, что ловлю сам себя на этом время от времени. Не стыжусь, потому что все так делают. И если бы Шекспир был жив, он тоже путал (только посмотрите на то, как он собственное имя писал).
Должен был, мог бы, бы бы
На следующей ошибке меня ни разу не поймали. А как известно, не пойман – не вор. Но все же расскажу, потому что это существенно и характерно.
Некоторые англоговорящие люди (то есть практически все до единого) не очень-то понимают ни что такое Perfect Tense, ни Third Conditional.
Не ходят они на занятия английского и потому часто не знают, что «have» пишется именно, а не «of» или даже «a». А все потому, что откуда же им это знать, если они носители языка и никогда не слышали слова «have» в настоящем разговоре. Потому что в разговорной речи место «have» занимают «of» или даже «a».
I should have studied harder in school! (Я должен был учиться прилежнее в школе, блин!)
Те, кому нужно было бы прилежней учиться в школе, пишут это предложение так же, как и произносят:
I shoulda studied harder in school, eh?
Есть и хорошая поговорка, означает она примерно «из песни слово не выкинешь»: Shoulda, Coulda, Woulda (дословно: «Должен был, мог бы, бы бы»).
Все, что остается из Have, которое означает в этом случае прошедшее, это «a». Да «a» и иногда «of» часто означают прошедшее. Здорово, правда?
Ничего не понимаю
Что еще вам рассказать? Знали вы, наверное, что в английском не пользуется уважением у умных учителей так называемое «двойное отрицание», которое так славно прижилось в русском.
«Я ничего не знаю», в «правильном» английском звучит как «I don’t know ANYthing». Толко вот, огромная часть населения все-таки чувствует родство с русскими и предпочитает «I don’t know NOthing».
Даже та умная девушка (не думайте, что я пытаюсь ее унизить, часто упоминая ее с кажущейся иронией – она славная, я ее очень любил и до сих пор люблю, мы дружили – но она и вправду слишком часто исправляла других и это слегка раздражало) иногда забывалась и позволила себя сблизиться к народу используя «двойное отрицание».
С!
И наконец.
Мой отец (который «честный фермер был, он не имел достатка…»), как и многие ему подобные, любил до потери сознания (сознавал ли он это или нет) гибкую английскую букву «S».
Вместо того чтобы ею пренебрегать в третьем лице глагола (I love, you love, he loveS), как это делают изучающие английский иностранцы, он как раз добавлял ее к первому и второму (I loveS, you loveS, he loveS). Таким образом, в очень распространенном, немного пролетарском диалекте, не бывает предложения без «S».
Возможно, эта вездесущая любовь к «S» связана и с тем, что в разговорной речи часто вместо «are», которое сокращалось бы до «re», говорится «is», превращающееся в «s».
Гвэйн Гамильтон (Gwain Hamilton), преподаватель из Канады, много лет работал в разных городах России учителем английского языка. За время работы прочувствовал жизнь как российской глубинки, так и столицы. Изучение русского языка, чтение классиков (Гвейн большой почитатель М. Ю. Зощенко), общение с простыми и не очень гражданами способствуют постижению глубин загадочной российской души и не менее загадочного российского быта.
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.