Английский для русских - [7]
«Деньги отдам завтра, зуб даю».
– You’ve been promising me for a month now, but I haven’t been seeing any results to your promising, – говорит большой, коренастый и слегка возбужденый, входя в резонанс с волнительным настроением своего маленького собеседника.
«Да ты меня уже месяц кормишь завтраками, не верю».
– Do you doubt my sincerity? – восклицает маленький.
«Ты сомневаешься в моей искренности?»
Коренастый молчит, такой аргумент его явно не впечатляет.
– Are you doubting me? – продолжает пробиваться через броню маленький.
«Ты че, не мужик?!»
Коренастый впечатлен. Видимо, серезность Present Continuous на него наконец произвела впечатление и он уходит, бросая через плечо:
– I’ll be seeing you tomorrow.
«Увидим завтра, какой ты сам мужик».
На этот раз Present Continuous, судя по бледному виду, оказало такой же эффект и на маленького.
Другой раз сижу в торговом центре. Вокруг меня ходят пожилие граждане, одетые прилично и, видимо, воспитанные. Среднее образование, суди по виду, у всех было на месте. Говорили с интересным монреальским акцентом, слегка похожим на нью-йоркский.
– Doris, – говорит дед, который присел на секунду. – I’m liking walking in the mall.
«Мне чертовски нравится ходит по торговому центру».
– I’m liking it myself. – отвечает дама, еще стоя. – But to be honest, I didn’t get enough sleep, and my back’s hurting.
«Мне тоже, но честно говоря, я не выспалась, и спина у меня теперь болит ужасно».
– Would you be wanting a little back rub? Eh? Or a little something else? – И пытается дед щекотать даму.
«Тебе сделать массаж, а? Что-то другой?»
– Oh, you’re being silly!
«Ух, какой ты баловник!»
Похихикали и пошли дальше вокруг центра в атмосфере легкой шутливости.
Еще как-то раз побывал на той же скамейке и слышу разговор двух представителей торгового класса. Обсуждают, что-ли, мелкие проделки и подобные вещи професионального характера. Делали они это как обыкновенно делают люди этого класса, у которых нервы на выпуск от быстрых перепадов разных валют – с раздражением.
– I’m staying in the Hilton every time I’m visiting Paris, – говорит почтенный, и раздражение просто льется с его глаголов.
«Приходится жить в Хилтоне каждый раз когда я вынужден ехать в Париж».
– And they’re always forgetting that a proper cup of tea requires that the cup be brought to the pot and not the pot to the cup.
«И они всякий раз забывают, что нормальный чай можно получить только когда чашка несется к чайнику, а не наоборот».
– Oh, yes, – моргает другой почтенный. – It is tiresome always knowing more than everyone else, isn’t it, Horace?
«Ужасно утомляет быть настолько умнее всех остальных».
– Indeed..
«Действительно».
В заключение, в качестве последнего гвоздя в гроб (the last nail in the coffin), хочу привести пример из беседы нашего Професора Преображенского – Professor Higgins из «Моей прекарсной леди», основана на пьесе «Пигмалион» Джорджа Бернарда Шоу (читайте, ради Бога! Читайте, или посмотрите!) Простой лондонский рабочий врывается в комнаты почтенного професора-лингвиста, ища свою дочь, которую на спор професор пытается обучить нормальной, образованной речи. Чует профессор, что пролетарию на дочь, в общем-то, наплевать, и он надеется срубить здесь денег по-легкому.
– How did you know she was here? – спрашивает профессор строго.
– I’d tell you, Governor, – ничуть не смущаясь, отвечает визави, – if you’d let me get a word in. I’m willing to tell ya. I’m wanting to tell ya. I’m waiting to tell ya!
– You know, Pickering,» говорит профессор в восторге от умения этого простого негодяя играть, в том числе, со временем Present Continuous – this chap’s got a certain natural gift of rhetoric. Observe the rhythm of his native woodnotes wild. ’l’m willing to tell you. I’m wanting to tell you. I’m waiting to tell you.» That’s the Welsh strain in ’im.
Что из этого следует? Вкратце: все можно в языке. Но не без последствий. Все имеет значение.
В нашем конкретном случае, когда Present Continuous используется вместо Present Simple, очень часто подчеркивает эмоциональный накал сказанного. Или раздражение, или уверенность в достоверности, короче – построенная таким образом фраза звучит посильнее обычной в Present Simple. Если вы это и имели в виду, можете употреблять без стеснения.
«Одно кофе» по-английский
Кто никогда не ошибается? Все, все мы ошибаемся, еще как. И я, втом числе, и, возможно, вы, кто его знает.
То есть, кофе – оно или он? созвОнимся или созвонИмся? чистолюбивый или честолюбивый?
Хочу вам рассказать о некоторых наших «кофе – оно» в английском. Мне кажется, это может быть кому-то интересно.
Но, прежде чем начать, хочу сказать слово-другое о лингвистах, поскольку в языковом вопросе они вроде бы как самые умные. У них слово «ошибка» не пользуется популярностью. Они предпочтут сказать «диалект».
То есть, как бы кому-то ни казалось, что кофе – все-таки «он», а «оно» – просто грубое нарушение уважения к ближним, скорее всего с таким блюстителем чистоты языка согласятся родственики и друзья, но не лингвисты. Вот. Я знаю, что это звучит crazy. Но мы же здесь как раз для расширения кругозора, не так ли? Так ли.
Гвэйн Гамильтон (Gwain Hamilton), преподаватель из Канады, много лет работал в разных городах России учителем английского языка. За время работы прочувствовал жизнь как российской глубинки, так и столицы. Изучение русского языка, чтение классиков (Гвейн большой почитатель М. Ю. Зощенко), общение с простыми и не очень гражданами способствуют постижению глубин загадочной российской души и не менее загадочного российского быта.
Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Основание и социокультурное развитие Санкт-Петербурга отразило кардинальные черты истории России XVIII века. Петербург рассматривается автором как сознательная попытка создать полигон для социальных и культурных преобразований России. Новая резиденция двора функционировала как сцена, на которой нововведения опробовались на практике и демонстрировались. Книга представляет собой описание разных сторон имперской придворной культуры и ежедневной жизни в городе, который был призван стать не только столицей империи, но и «окном в Европу».
«Медный всадник», «Витязь на распутье», «Птица-тройка» — эти образы занимают центральное место в русской национальной мифологии. Монография Бэллы Шапиро показывает, как в отечественной культуре формировался и функционировал образ всадника. Первоначально святые защитники отечества изображались пешими; переход к конным изображениям хронологически совпадает со временем, когда на Руси складывается всадническая культура. Она породила обширную иконографию: святые воины-покровители сменили одеяния и крест мучеников на доспехи, оружие и коня.
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .