Английские романтики в переводах Яна Пробштейна - [3]

                     Поэту, мудрецу ответа нет,

                     Названья Демон, Ангел — только след

Никем еще не познанных явлений,

И тщетны чары, чтоб возвысить до прозрений

                      Бессильный ум. Для нас порог —

                      Непостоянство, случай, рок.

Лишь твой, подобный горной дымке, свет

                      Иль ветерок ночной, что вдруг

                      Недвижных струн пробудит звук,

                      Иль блеск ручья в лучах луны

Гармонией утишат наши сны.

4

Любовь, Надежда, Слава, на мгновенье

                        Мелькнув, как туча, тают вновь навек,

                        Велик, бессмертен был бы человек,

Когда б сердца ты принял во владенье,

Могучий дух, когда бы ты, начав правленье,

                        Снял пелену с влюбленных глаз,

                        Пронзив любовью высшей нас.

Ты разума питаешь краткий век,

                        Так миг один живет цветок,

                        Видней во мраке огонек,

Не исчезай, — как явь, мрачна,

Как наша жизнь, нам будет смерть страшна.

5

Стремился в детстве к духам я душой,

                          Бродил в лесах пустынных, звёздно-лунных,

                          И к именам, столь пагубным для юных,

Взывал вопросом вечным голос мой,

Я тени мёртвых звал возвышенной мечтой.

                          Не видел их — они не вняли,

                          А я раздумывал в печали

О бытии, когда на звонких струнах

                          Играют ветры гимн весны

                          И хоры певчих птиц слышны,

                          Но вдруг я вскрикнул исступленно,

Твоей благою тенью осененный!

6

И я поклялся до последних сил

                            Тебе служить. Ужели пренебрег

                            Я клятвою? Как прежде, одинок,

Зову на свет из их немых могил

Я тени тысяч дней. Их, призрачных, укрыл

                            Восторг любви и дум. Виденья,

                            Деля со мной ночные бденья,

Узнали: быть счастливым я не мог,

                            Не веря, что ты мир спасешь,

                            Развеешь рабства мрак и ложь

                            Дашь, Одинокость, людям то,

Что выразить в словах не смог никто.

7

Гармонии осенней тишина:

                             Торжественен и чист полдневный свет,

                             Сияния такого летом нет,

И в небесах такая глубина,

Что кажется потом несбыточной она.

                              Подобно тишине природы,

                              Что юные питала годы,

Даруй покой и мир грядущих лет

                              Тому, кто чтит и образ твой,

                              И все, в чем дух явился твой,

                              Кто магией пленен твоей,

Себя презрел и возлюбил людей.

1816

Перси Биши Шелли Монблан

I.

Нетленная вселенная явлений

Несет сквозь разум струи быстрых волн,

Мерцает, отражает мрак и тени,

Но вдруг сверкнет родник, сиянья полн, —

То мысли человеческой исток

Едва журчит, как хрупкий ручеёк,

В густых лесах, среди пустынных гор,

Где водопад без устали ревет,

Где с ветром борется могучий бор,

Где вспененный кипит водоворот, —

Река бурлит и рвется на простор.

II.

Долина Арва — мрачная долина,

Ты многоцветна и многоголоса,

Здесь тени туч летят стремглав с утеса,

Паря над бездной, — жуткая картина,

И солнца луч скользит над ледником,

Который опоясал тайный трон, —

Здесь Мощь явилась в образе твоем,

Зарницы озаряют темный склон,

Как молнии в грозу, и над тобой

Нависли сосны мощной чередой,

К ним, детям древности, как древле, мчится

Ветров бесчисленная вереница,

Спеша испить смолистый аромат,

Услышать хор могучих песнопений, —

Торжественных созвучий древний лад,

И, обнимая ширь твоих владений,

Простёрлись своды радужных аркад,

Охватывая быстрое струенье

Воздушных водопадов, чьи покровы

Скрывают смутный образ: странный сон,

Когда угаснут голоса пустыни,

Окутывает мир со всех сторон

Глубокой вечностью, но вмиг готовы

Откликнуться смятению в долине

Ущелья долгим громовым раскатом,

Его по тропам ты ведешь крылатым,

И громыхает эхом котловина, —

Наполнена движеньем постоянным,

Ты головокружительна, Долина!

Казалось, я возвышенным и странным

Восторгом был охвачен, и во мне

Мечты рождали мысли, но извне

Вливалась в разум череда видений,

И я в круговороте непрестанном

Вбирал незамутненный мир явлений.

Дум необузданных крылатый рой

То воспарит над мглой, то в тихий грот

Волшебницы-Поэзии войдёт,

Меж духов и меж теней всех созданий

Твой призрак ищет, смутный образ твой,

Ты в этом гроте всех гостей желанней,

Роясь, витают мысли средь мечтаний,

Пока назад их сердце не зовет.

III.

Иные полагают, что лучами

Далекий мир к душе снисходит спящей,

Что смерть есть сновиденье, вечный сон,

Видений сонм, числом превосходящий

Земных и бренных мыслей легион,

При жизни властвующий над умами.

Я глянул вверх: неужто в вышине

Какая-то неведомая сила

Над жизнью и над смертью приоткрыла

Завесу? Или вижу я во сне,

Как зыблет недоступными кругами

Мир сновидений более могучих,

Так, что и дух, как облачко на кручах,

Трепещет под незримыми ветрами?

А надо всем, пронзая свод безбрежный,

Монблан стремится ввысь вершиной снежной,

Вокруг теснятся гор подвластных цепи,