Англия в раннее средневековье - [64]

. Слушание дела начиналось с принесения сторонами очистительной присяги. Истец клялся в том, что он действует не под влиянием ненависти и злобы, а лишь хочет добиться правосудия. Ответчик, в свою очередь, имел возможность поклясться в своей невиновности, выставив соответствующее тяжести обвинения количество соприсяжников, причем ему предоставлялась тридцатидневная отсрочка для их сбора[710]. От соприсяжников не требовалось быть свидетелями защиты — их функция заключалась только в том, чтобы подтвердить истинность клятвы ответчика. Если подозреваемый был в состоянии представить необходимое число соприсяжников, подтверждавших его невиновность, дело считалось законченным, а обвиняемый — чистым перед законом, поскольку англосаксонская юриспруденция исходила из принципа, что «отрицание всегда сильнее обвинения»[711]. Правда, нередки были случаи, когда ответчику не разрешалось воспользоваться очистительной присягой; так поступали с человеком, захваченным на месте преступления, а также с тем, кого неоднократно обвиняли в том или ином правонарушении[712]. В таких ситуациях клятва, данная истцом и его соприсяжниками, рассматривалась как истинная и он выигрывал дело.

Если ответчик имел возможность, но в силу каких-то обстоятельств не смог поклясться в своей невиновности, он обычно подвергался ордалии, или «Божьему суду», который организовывался Церковью. Ордалии предшествовал трехдневный пост и церковная служба, во время которой обвиняемый имел возможность исповедаться в своем преступлении[713]. У англосаксов бытовало три основных вида «Божьего суда», причем право выбора конкретной ордалии для обвиняемого принадлежало истцу[714]. В случае ордалии холодной водой обвиняемому давали выпить «святой» воды, а затем бросали в водоем, поскольку считалось, что Господь позволит невиновному начать тонуть, а виновного вытолкнет из воды[715]. Таким образом, те, кто умел плавать, заведомо проигрывали! Другие формы «Божьего суда» имели место внутри храмов, и пока шли приготовления, каждая из тяжущихся сторон была представлена равным количеством людей, с тем чтобы избежать какой-либо подтасовки. В ходе ордалии железом обвиняемый должен был пронести раскаленный железный брусок на расстояние в 9 футов (около 3 метров), а в случае испытания котелком достать из кипящей воды лежащий там камень. Затем рука предполагаемого преступника завязывалась, и если через три дня она заживала, он считался очищенным от обвинения[716]. При выдвижении наиболее тяжких исков человек должен был пройти так называемую «тройную ордалию», т. е. вес раскаленного железа увеличивался с одного до трех фунтов или руку следовало засунуть в котелок не по запястье, а по локоть[717].

Наиболее распространенным видом правонарушений у англосаксов, по-видимому, было воровство, особенно кража скота. Во всяком случае, такое впечатление создается при знакомстве с любым судебником англосаксонского периода, скрупулезно перечисляющим санкции за кражу крупного, мелкого рогатого скота и птицы. Кодексы также четко оговаривают процедуру купли-продажи скота, с тем чтобы затруднить сбыт похищенного и, напротив, способствовать возвращению украденного имущества законному владельцу[718]. Борьба с кражами скота особенно активно велась в царствование короля Этельстана[719], что позволило его преемнику Эдмунду гордо заявить: «Я благодарю Господа и всех тех, кто помог мне избавить страну от воров»[720].

Вместе с тем некоторые составы преступлений, такие как вторжение в жилище, явное воровство, преднамеренное убийство, предательство своего господина, по англосаксонскому законодательству не могли быть выкуплены компенсацией и обычно карались смертью и конфискацией имущества. В большинстве же остальных случаев приговоренный к смертной казни имел возможность избежать ее уплатой суммы денег, равной собственному вергельду[721]. Вообще денежные выплаты (компенсации потерпевшей стороне, штрафы в пользу короля) были, наверное, самой распространенной формой правовой ответственности англосаксов. Все суммы штрафов и компенсаций увеличивались, если преступление было совершено в Великий пост, в храме, в доме короля или в военном походе[722]; более сурово карались также нападения на участников собраний шайров и сотен и нарушение королевского мира[723].

К рубежу раннего и зрелого средневековья англосаксонская государственность прошла весьма длительный и достаточно противоречивый путь развития. Как и в случае с эволюцией социальной структуры, эти замедленность и противоречивость, как представляется, вытекали из чрезвычайной многоукладности сформировавшегося в Англии раннеклассового общества, в котором тенденции феодализации к середине XI столетия еще не победили окончательно. С одной стороны, к концу англосаксонского периода происходит значительное укрепление статуса и основных административных прерогатив королевской власти, а также важнейших государственных институтов, включая центральные и местные органы власти; складывается разветвленная и действенная судебная система, направленная на защиту формирующегося феодального слоя. Однако, с другой стороны, незавершенность процессов складывания феодального землевладения и основных социальных страт феодального общества привела к тому, что оформляющаяся раннефеодальная государственность также имела некоторые черты незавершенности. К важнейшим из них, видимо, следует отнести известную консервацию непосредственной связи основной массы населения с королевской властью, которая, несмотря на отдельные попытки раннефеодальной знати продемонстрировать свои политические возможности, до конца англосаксонского периода продолжала концентрировать в своих руках основные нити государственного управления. В этом же ряду стоит и ее политика в отношении региональных органов власти, объективно приведшая к сохранению значения собраний сотен и шайров как важных политических органов, до известной степени служивших балансом растущим притязаниям новой земельной аристократии. Только с Нормандским завоеванием в государственно-политическом развитии Англии наступает новый этап, связанный с постепенным ее превращением в феодальную монархию.