Ангелы не падают - [29]
Но тогда, после ухода той молоденькой девочки в Филадельфии, снова что-то было не так. Теперь совершенно по-иному. Я трогал свое лицо, словно пытаясь снять грим, которого не было, словно не узнавая себя. И казалось бы, ничего плохого не произошло, все было, как всегда, но что-то кольнуло меня тогда. Я потушил свет, накинул куртку и вышел из гримерки. На полу, прислонившись к стене, поджав и обхватив руками колени, сидела Энджи. Она не уехала в отель. Я застыл на месте. Мне, пожалуй, никогда в жизни не было так стыдно и мерзко. Она видела ту вырвавшуюся порывом ветра из моей гримерки девушку. Она сидела тут тихо уже достаточно давно. А я… Мне не было противно, когда я трахал ту поклонницу на столике, но как же разрывалось все от стыда при взгляде на Энджи. Нет, она не осуждала меня, даже, казалось, не злилась и не обижалась. Она просто была тогда моим отражением, моим прошлым, настоящим и будущим.
— Почему ты не уехала в отель? — спросил я, с трудом выговаривая слова. Они застревали в горле, царапая его, и вырывались тихим хриплым шепотом.
— Я хотела дождаться тебя, — как ни в чем ни бывало ответила она.
В бессилии от тяжести собственной ничтожности я оперся спиной о стену рядом с Энджи, запрокинул голову, закрыл глаза и запустил пальцы в волосы. Мне было стыдно. Невероятно. Как я мог так поступить? — был не тот вопрос, который крутился на языке. Потому что это был глупый вопрос. Все вопросы, начинающиеся с «как» вообще довольно глупы и бесполезны. Да и если откровенно, я, собственно, был таким как обычно. И надо признать, обычно я был довольно паскудным мерзавцем.
— Прости меня, Энджи, — прохрипел я, сползая по стене.
— Тебе не за что извиняться, Нил! — ответила она.
— Есть, ты знаешь. Прости меня…
— Мне кажется, ты все неправильно понимаешь и представляешь себе, — она погладила меня по голове, — Пойдем в отель. Уже поздно.
Мы поймали такси. Ехали молча. Я смотрел в окно. Филадельфию заносило снегом. Зеленые указатели улиц как будто вздыхали под тяжестью наметенных снежных шапок. Вывески мерцали огнями. Кирпичные стены, пожарные лестницы. Филадельфия — как уменьшенная копия Нью-Йорка. Здесь даже есть скульптура «LOVE», как та, что стоит на пересечении Шестой и Пятьдесят пятой. Но если Нью-Йорк всегда любил меня и принимал, как тысячи других заблудших бродяг, то Филадельфия, казалось, злилась и швыряла в окна машины охапки снега.
— Ну и погодка сегодня! — ворчал таксист, чернокожий мужчина с волосами, заплетенными в тонкую косичку. — Разбушевалась что-то стихия! А вы совсем легко одеты, мисс! — обратился он к Энджи.
— Я не мерзну, — улыбнулась она.
— Надо же! — он присвистнул. — Откуда вы родом? С Северного полюса?
— Из Польши на самом деле.
— Ух, а там холодно, должно быть, в этой Польше!
Энджи засмеялась, а я уже сверлил ее взглядом.
— Из Польши значит? — словно поймав ее на вранье, переспросил я, когда мы вышли из такси.
— Да ну нет, конечно! — она поцеловала меня в щеку.
— Но ты сказала таксисту…
— Зато это заставило тебя посмотреть на меня, — она склонила голову на бок. — А то сидел, уставившись в окно.
— Так ты не из Польши?
— А это важно?
— Да, черт возьми!
— Не выражайся так при мне. У меня нет дома, ты знаешь.
Я кивнул, потому что вновь ощутил тяжесть стыда на своих плечах. Мы поднялись в наш номер, быстро разделись и легли в кровать.
— Прости меня, Эндж, — снова начал я, когда мы уже были в постели.
Невыносимо было от этой интимности, которая возникала между нами. Как будто наши характеры, души проникали друг в друга, становясь одним целым. И как я мог повестись на этот одноразовый секс! Зачем!
— Прости меня! Я мерзавец…
— Глупый! — она села на кровати, скрестив ноги. — Что такого произошло, что ты просишь у меня прощения и выглядишь, как щенок, побывавший в сточной канаве?
— Не прикидывайся, пожалуйста! — почти умолял я.
Честное слово, мне было бы проще получить от Энджи отрезвляющую крепкую пощечину, чем этот понимающий нежный взгляд.
— Если ты про ту девушку, то не переживай, пожалуйста! — она смотрела на меня, как на тяжело больного. — Нил, я все понимаю, правда! Я же не первый день живу среди людей…
— Не надо только сейчас… — хотел было протестовать я, но Энджи буквально вырубила меня своим пониманием.
— Дай мне сказать, Нил! Я знаю, люди очень большое значение придают сексу. Для вас он важен. Ну пусть так. Я не могу тебе этого дать, к сожалению, поэтому понимаю, что ты можешь искать его где-то еще. Это ничего не значит. Ничего ведь не поменялось между нами.
В одном она была права — люди слишком большое значение придают сексу.
— Не говори так, как будто это нормально, — ответил я.
— Что, придавать такое сакраментальное значение сексу? — она рассмеялась. — Не нормально, конечно, но что с вами поделаешь! Вы всю жизнь готовы вокруг секса выстроить, носитесь с ним, как со священным Граалем. Но разве та девушка для тебя что-то значила?
— Нет.
— Тогда почему ты продолжаешь сейчас говорить о ней?
— Потому что то, что я сделал, неправильно.
— О Боже, Нил! — она крепко обняла меня. — неправильно говорить о том, что не имеет значения…
— Но ты для меня имеешь значение, Эндж! А я предал тебя…
Главные герои этой книги — подростки. Они проходят через серьезные испытания в жизни, через страх, боль, чувство вины и предательство. Они рассуждают о настоящей смелости, о необходимости вписываться в общество, о поиске себя. Их миры сталкиваются, как планеты, случайно сошедшие с орбит. И в результате этого «большого взрыва» случаются удивительные открытия.
Юре было двенадцать, когда после смерти мамы неожиданно объявился его отец и забрал мальчика к себе. С первого дня знакомства Андрей изо всех сил старается быть хорошим родителем, и у него неплохо получается, но открытым остается вопрос: где он пропадал все это время и почему Юра с мамой не видели от него никакой помощи. Не все ответы однозначны и просты, но для всех рано или поздно приходит время. Есть что-то, что отец должен будет постараться объяснить, а сын — понять.
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
Роман повествует о молодом капитане космического корабля, посланного в глубинные просторы космоса с одной единственной целью — установить местоположение пропавшего адмирала космического флота Межгалактического Альянса людей — организации межпланетарного масштаба, объединяющей под своим знаменем всех представителей человеческой расы в космосе. Действие разворачивается в далеком будущем — 2509 земной календарный год.
Астролог Аглая встречает в парке Николая Кулагина, чтобы осуществить план, который задумала более тридцати лет назад. Николай попадает под влияние Аглаи и ей остаётся только использовать против него свои знания, но ей мешает неизвестный шантажист, у которого собственные планы на Николая. Алиса встречает мужчину своей мечты Сергея, но вопреки всем «знакам», собственными стараниями, они навсегда остаются зафиксированными в стадии перехода зарождающихся отношений на следующий уровень.
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Повести «Акука» и «Солнечные часы» — последние книги, написанные известным литературоведом Владимиром Александровым. В повестях присутствуют три самые сложные вещи, необходимые, по мнению Льва Толстого, художнику: искренность, искренность и искренность…
Сегодня мы знакомим наших читателей с творчеством замечательного грузинского писателя Реваза Инанишвили. Первые рассказы Р. Инанишвили появились в печати в начале пятидесятых годов. Это был своеобразный и яркий дебют — в литературу пришел не новичок, а мастер. С тех пор написано множество книг и киносценариев (в том числе «Древо желания» Т. Абуладзе и «Пастораль» О. Иоселиани), сборники рассказов для детей и юношества; за один из них — «Далекая белая вершина» — Р. Инанишвили был удостоен Государственной премии имени Руставели.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.