Ангелополис - [69]

– И вам поверили?

– Это же Россия, – проговорила девушка, бросив на него испепеляющий взгляд. – Здесь у каждого найдется знакомый дядя, который однажды напился до чертиков и вылез из вагона на крышу. Обычно полиция обнаруживает этих господ в сугробах с бутылкой водки в руке.

– Очаровательная картина, – вздохнул Бруно.

– Вот почему средняя продолжительность жизни русских мужчин составляет всего шестьдесят три года. – Яне удалось перекричать шум. – А теперь нам надо перейти к тому вагону. Но мы должны быть осторожными – излишний шум привлечет к нам внимание проводника. Справитесь?

Бруно рассердился. То, что ему не удалось справиться с гибборимами, отнюдь не означало, что он не способен держаться вровень с Яной.

– Конечно, до встречи.

Преодолевая сопротивление ветра, мужчина пошел по заваленной снегом металлической крыше вагона. Слой снега доставал ему до щиколоток. Ноги его словно обдало жаром, и спустя несколько минут они потеряли чувствительность. Он без труда перепрыгнул разделявший вагоны тамбур, однако, перепрыгивая на третий вагон, поскользнулся, ступив на слой льда, потерял равновесие и упал. Ландшафт внизу медленно поворачивался, словно охотник падал с края высокого утеса в бездонное облако.

Бруно тяжело ударился о крышу вагона, разметав пушистый снег. И посреди охватившего его холода – мороз продирал до самых костей – услышал доносившийся снизу стон. Высунув голову за край вагона, он увидел внизу Верлена, привязанного к металлическим поручням площадки, всем телом умещавшегося на узком карнизе. Бруно жестом подозвал к себе Яну, и они спустились на площадку, где лежал их совершенно неподвижный товарищ.

Верлен не реагировал на попытки заговорить, он казался едва живым. Кожа посерела, губы посинели, стекла очков в проволочной оправе покрывала густая изморозь. С помощью Яны ангелолог развязал веревки, помог встать Верлену, открыл дверь и втащил его в вагон. Девушка немедленно начала растирать его ладони и руки, чтобы восстановить кровоснабжение в конечностях. Бруно тем временем сбегал в вагон-ресторан, попросил чайник черного чая и принес его другу. К тому времени Яна помогла Верлену усесться спиной к стене. Туфли охотника стояли рядом, и, взяв ступни Верлена в свои руки, она растирала кожу. Бруно наполнил стакан в подстаканнике из принесенного чайника и с облегчением увидел, что Верлен выпил чай без остатка. Наполнив стакан второй раз, он с жалостью посмотрел на ученика. У того заледенели даже волосы.

– Ты не должен был ввязываться ни в какие передряги, – проговорил Бруно.

Уже медленнее отпивая чай, Верлен предложил:

– А что если я отведу вас к близнецам Григори?

– Не слишком разумное предположение, – отозвалась Яна. – Они уже два раза едва не убили тебя. Я бы не стала искушать судьбу, если б оказалась на твоем месте.

– Здесь находится сама Снейя, – Верлен обратился за поддержкой к Бруно. – Она и командует всем.

– Сей факт уже выдает тот способ, каким она намеревалась убить тебя, – ответила Яна.

– Какой способ? – удивился Бруно, заставляя себя не спорить с девушкой.

Она только что спасла его жизнь, он в долгу перед охотницей. И все же они пытались загнать Снейю Григори в угол уже не первое десятилетие. И вот теперь она едет в одном поезде с ними и ждет, когда же ее наконец арестуют…

– Снейя любит морозить свои жертвы до полусмерти перед тем, как убить, – пояснила Яна. – Тогда бывает меньше крови.

– Милая привычка, – проговорил, бледнея, Верлен.

– Итак, Григори тебя уже жгли и замораживали, – прокомментировала ситуацию Яна. – Чтобы пройти через остальные стихии, тебе остается только быть утопленным или заживо погребенным. Но поверь, ты уже достаточно искушал собственную – да и мою тоже – удачу. Иногда наши благородные порывы заканчиваются ничем, и нужно подсчитать собственные потери. К тому же Бруно ставит перед нами более высокую цель, чем ловля кучки нефилимов.

Верлен вопросительно посмотрел на босса.

– Мы едем в Паноптикум, – ответил тот, прекрасно понимая весь риск и опасность, которой подвергал всех, и все-таки осознавая, что не может упустить возможность побывать в тюрьме Годвина.

Бруно прислонился к стене, провожая взглядом скользивший мимо окна стылый ландшафт. До того мгновения, когда, перевалив через Уральские горы, они попадут в Азию, в знаменитую челябинскую тюрьму ангелов, оставалось еще много часов.

Резиденция доктора Рафаэля Валко, Смолян, Болгария

Вера внимательно наблюдала за Азовым, оценивая каждый его жест. Она была достаточно хорошо знакома с этим человеком, чтобы понимать, как он старается сдержать свои чувства. Христо был вне себя, и людей в подобном состоянии Вера встречала нечасто.

– И вы знали, – проговорил, нет, скорее прошептал Азов. – Но молчали все эти годы…

– Только потому, что ничто не сработало так, как мы ожидали, – проговорил Валко.

– И что же пошло не так? – осведомилась Света.

– Эванджелина оказалась человеком, – продолжил ученый. – Во всяком случае, так считала ее мать. Год за годом уменьшались надежды Анджелы на то, что в дочери проявится ангелическая наследственность. С каждым анализом крови разочарование матери возрастало.