Андин. Исторические очерки об армянах в Китае - [27]
В августе 1809 г. была напечатана половина Евангелия от Матфея на китайском языке. К ноябрю завершился перевод четырех Евангелий, Деяний апостолов, послания Павла>227. В ноябре до печати дошли 12 глав Евангелия от Матфея, а число переведенных страниц достигли Послания к Ефесянам. Наконец, 8-го марта 1810 г. из-под пресса вышла целиком книга Матфея, а ее место сразу заняло Евангелие от Марка>228.
Выбор этих частей Библии не случаен, если вспомнить содержание манускрипта из Британского музея, копию (или часть) которого Моррисон к этому времени, должно быть, отправил в Серампор. И не удивительно, что так быстро, практически параллельно, был опубликован трактат Конфуция, который Бьюкенен назвал самым значимым событием>229. Деревянные блоки из тамаринда мастера старались изготавливать на китайский манер – in octavo – с одновременной гравировкой двух листов на одном блоке. В таком исполнении печатный лист с внутренней стороны имел два пустых пространства и подобная форма высоко ценилась китайцами>230.
В августе 1811 г. произошли важные изменения в печатном деле. Джон Лаусон (1787-1825 гг.), художник, прибывший из Лондона, способствовал внедрению нового метода печати – металлического наборного шрифта или литер.
“На китайском языке мы продвинулись дальше Книги Чисел – до первой главы Самуила. Мы также в третий раз проверяем Евангелие от Иоанна с намерением вскоре выпустить его с использованием металлических литер. Мы надеемся превзойти китайцев в искусстве печати, и это сильно сократит наши расходы. Благодаря новому методу, печать Ветхого и Нового Заветов обойдется около 400 фунтов стерлингов. Вдобавок к изяществу, наборный металлический шрифт обладает неоценимым преимуществом при корректировке текста на любой стадии, так как изготовление двойных блоков требует отныне меньше сил, чем прежде, когда нам приходилось вырезать их из цельного дерева>231”.
Теперь литеры можно было менять по своему усмотрению, не затрагивая общего текста, где из-за одной ошибочной фразы (а их было немало, учитывая замысловатость китайского языка и нюансы гравирования иероглифов индийскими мастерами) приходилось заново вырезать всю страницу на деревянном блоке.
Это нововведение не только сильно облегчило и без того трудные будни миссионеров, но и резко повысило скорость печатного дела>232. До 1813 г., по всей видимости, шло изготовление металлических литер. В июне 1812 г., пока что по старому методу, было напечатано Евангелие от Иоанна>233. Наконец, в 1813 году, уже с использованием металлических литер, вышел Новый Завет – важнейшая часть Священных Писаний, полностью переведенная на китайский язык>234.
Моррисон был раздосадован – он сам спешил опубликовать Новый Завет в Кантоне. Узнав о том, что версия Маршмана-Лассара увидела свет, он решил переключить внимание на книги Ветхого Завета – Бытие и Псалмы, без какой-либо предварительной китайской версии>235. А вышедшая из печати в 1814 г. “Грамматика” Маршмана вбила последний клин между двумя конкурирующими миссиями.
Учитель и ученик. Сотрудничество Лассара и Маршмана
Попробуем погрузиться в атмосферу, которая сопровождала работу переводчиков. Серампор представлял из себя небольшой провинциальный городок, всего в нескольких километрах от Калькутты, окутанный знойным туманом болотистых испарений, окаймленный берегами реки Хугли. Датские колонисты к началу XIX века уже успели обустроить территорию многочисленными европейскими постройками, многие из которых сохранились до XXI века. Остался стоять и молельный дом, где собиралось Серампорское трио и где, по всей видимости, проводился экзамен по китайскому языку, а большую часть времени штудировались труды Конфуция. Здесь, начиная с 1806 года, Маршман с некоторыми другими учениками стали проходить ежедневное обучение китайскому языку под руководством армянина Джоаннеса Лассара.
На тот момент Лассару должно было быть около двадцати четырех лет, а Маршману исполнилось уже тридцать семь. Однако это не повлияло на отношения компаньонов, и Маршман всецело доверял молодому армянину.
Свои впечатления Маршман опубликовал в "TheChristianObserver":
"Мое первое знакомство с ним, как с учителем, с его умственными способностями позволяют мне, опираясь на истинное положение дел, с уверенностью сказать, что каждодневное общение с ним укрепляет мое мнение о его сильном от природы характере и его превосходстве в качестве учителя китайского. Я вынужден признать, что относился к его способностям с недоверием, однако его неутомимое внимание и решительность в преподавательском деле вскоре убедили меня, что он представляет собой больше, чем простой наставник. Когда я видел его сидящим неподалеку по три часа кряду – и так, возможно, все тридцать дней – за повторением одних и тех же слов и фраз, улавливающим малейшие изменения в произносимых звуках, которые я не был бы способен заметить, я поражался и твердил про себя – что могло заставить этого человека так упорно заниматься трудом, которому я сам посвятил много лет своей жизни, а теперь сам бы отшатнулся?.. И если бы он только захотел облегчить свой труд, кто бы заметил это? Кто бы мог отметить его недобросовестность? Какая огромная разница между старанием и решимостью этого человека и ленью и хитростью азиатских учителей, с которыми я имел дело до сих пор"
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Статья посвящена инструментарию средневекового книгописца и его символико-аллегорической интерпретации в контексте священных текстов и памятников материальной культуры. В работе перечисляется основной инструментарий средневекового каллиграфа и миниатюриста, рассматриваются его исторические, технические и символические характеристики, приводятся оригинальные рецепты очинки пера, а также приготовления чернил и красок из средневековых технологических сборников и трактатов. Восточнохристианская традиция предстает как целостное явление, чьи элементы соотносятся друг с другом посредством множества неразрывных связей и всецело обусловлены вероучением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Публикуемые документы раскрывают одну из малоизвестных страниц отечественной истории — трагические события в Кронштадте весной 1921 г. Многие десятилетия эти документы были недоступны исследователям, ибо они вступали в противоречие с утвердившейся в советской историографии официальной трактовкой причин и характера выступления матросов, солдат и рабочих Кронштадта и тех методов, которыми оно было подавлено.
Перед вами мемуары Василия Ивановича Кельсиева, написанные в виде путевых писем из Западной Руси, где он в качестве журналиста в 1866-67 годах собирал материал об образе жизни жителей бывших русских земель. Биография самого Кельсиева настолько богата событиями, что достойна стать сценарием для приключенческого кинофильма. Обладая необыкновенным даром к освоению языков, он общался со всеми слоями населения тех мест, в которые заносила его судьба. Его интересовал не только быт, но и взаимоотношения народностей, различия в языках и религиях.
Новая книга Хью Томаса содержит интереснейший материал, совершенно переворачивающий наши представления о последних неделях войны и судьбах руководителей германского рейха. Основанная на сведениях, почерпнутых из недавно открытых архивов, книга предназначена широкому кругу читателей и отличается популярностью изложения.