Анатомия теургии - [26]

Король не предложит ему работу, в этом Вампир был уверен. Но и сбрасывать со счетов такую возможность тоже не стоило. И если он согласится…

Только что, в часовне, перед ним был выбор из двух зол. Кажется, теперь прибавился ещё одно.

* * *

Рона продолжала тренироваться, забыв обо всём. Альма забрала её с собой в город, запечатав дом так, что ни один чужак не смог бы войти в него живым, и это могло значить только одно — возвращаться она не собирается ещё долго. Но девушка ни о чём не спрашивала сестру, как давно привыкла. Незачем было. Альма всё равно ответила бы нехотя, цедя слова сквозь зубы, и толком не сказала бы ничего.

Поэтому Рона не отвлекалась на её задумки и просто работала, снова и снова.

Альма сумела научить её чувствовать поток силы, струящийся через тело и утекающий в бескрайнюю черноту обсидиана, и это здорово помогло. С каждым днём держать его удавалось всё лучше, а темнота уходила, будто наступал рассвет. Рона уже без труда узнавала очертания предметов, хоть и не могла рассмотреть их пристально. Но за этим дело не станет.

Единственное, чего она останется лишена, это цвет. Обсидиан пожирал его, оставляя лишь свет и тьму. Альма не знала, почему так, а может, не хотела говорить.

В какой-то момент Рона вдруг поняла, как это работает и что нужно делать. Колебания потока силы вызывали мерцание того, что она видела, и на какое-то мгновение картина представала совершенно чёткой, отпечатываясь в памяти, а потом снова расплывалась. Значит, рассуждала она, надо найти точку, в которой получится видеть как следует, а потом научиться удерживать поток на ней. А там видно будет.

Но пока что получалось плохо. Поток съезжал куда угодно, но только не в нужном направлении, а если и касался его, то быстро уходил обратно. Следовало научиться держать его в руках. Сделать стабильным, как говорила Альма. Стабильный — значит «остающийся в покое».

Рона пыталась снова и снова. И в очередной раз у неё даже почти получилось, но в этот миг концентрация сорвалась — её окликнул Гирт.

Она вздрогнула, выпуская поток, и почти обретший чёткость мир снова погас. Не до конца, общие очертания всё же угадывались в этом переплетении чёрного и белого, но настраиваться теперь придётся заново.

— Простите, — сказал Гирт, без труда догадавшийся о сути её занятия. — Жаль, что я вас отвлёк.

— Ничего, — спокойно ответила Рона. — У меня много времени на тренировки. Правда, всё равно пока вижу очень мутно.

— Это лучше, чем жить во тьме.

— Наверное, — она нащупала подлокотники кресла и устало опустилась в него. Откуда-то сбоку донёсся шорох — Гирт сел в соседнее. — Что вы хотели?

— Узнать, как ваше здоровье.

— Если не считать глаз, всё в порядке, — Рона позволила себе усмехнуться. Когда она последний раз смеялась? Очень давно, наверное. Так, что и не вспомнить.

— У вас уже есть глаза, нужно только научиться ими пользоваться, — мягко поправил её Гирт. — Я разговаривал с Альмой. Она считает, у вас всё получится.

— Но не очень-то горит желанием помогать.

Она уже привыкла к тому, что не видит лицо собеседника, но сейчас это особенно злило. Отвлекаясь на разговор, Рона не могла концентрироваться на потоке, и видела всё тот же мутный чёрно-белый образ, в котором с трудом угадывался человек. Она не видела его глаз, не видела рук, могла только слышать голос, и этого не хватало.

Но, кажется, Гирт был искренен.

— Я не знаю, чего на самом деле хочет ваша сестра, — сказал он. — Но могу сказать, что не оставлю вас в беде. Не только потому, что у меня доброе сердце, да и не очень-то оно доброе, откровенно говоря. У вас есть важная особенность: умение видеть без глаз. Насколько я понял, такие жезлы использовались только ведьмами, чтобы смотреть сквозь пространство, но не для лечения слепых.

Рону передёрнуло. «Без глаз», «слепых» — каждое слово Гирта пронзало её болью.

— То есть вы хотите воспользоваться этим.

— Я цепляюсь за любые новые изобретения. Это, может быть, и не ново, но его я вижу впервые.

— Изобретение… — Рона вздохнула. — Я ведь даже не знаю, как оно работает.

— То, что создал один человек, сможет воссоздать и другой.

— С банками Меаччи так не вышло.

— Да, бывают исключения, — признал Гирт. — Но они редки. А в случае с вами у нас есть реальный шанс сделать что-то хорошее для этого мира. Мерзости в нём и без того хватает.

«Это уж точно», — подумала Рона. Повязка на её лице говорила о том ясно.

— Если вам что-то понадобится, просто скажите мне, — Гирт поднялся, и на миг она увидела это очень чётко. — Надеюсь, вам удастся вернуть себе свет.

Под его ногами заскрипели половицы, и вскоре Рона осталась в тишине.

— Я тоже на это надеюсь, — прошептала она, поднимая жезл и снова направляя поток.

* * *

— Она в отчаянии, — сказал Йон. — Не знает, как поступить, а теперь и я тоже не знаю.

Вернувшись к себе, он коротко пересказал разговор Хильде, а теперь лежал на кровати, закинув руки за голову, и думал. Но результата не было.

Он действительно не знал, как поступить. Единственным хоть сколько-нибудь разумным выходом было бегство. Только разумный выход был ещё и презренным.

Нет, бегство — это на крайний случай. Только так.