Анатомия теургии - [14]

Проклятый медленно поднялся со своего бревна и отвесил Магнусу поклон. Тот слегка улыбнулся — это напомнило ему джумарский этикет.

— Благодарю, — только и сказал командир. — Собираемся, ребята.

Долго собираться им не пришлось — как оказалось, всё уже было готово. Оседланные кони ждали поодаль, шпаги лежали в ножнах, перевязи с картонными патронами для пороха надеты поверх камзолов. Оставалось только сесть в седло.

— Я думала, вы откажетесь, — проговорила Ситилла, глядя, как отряд выезжает на протоптанную дорогу в лес.

— Почему?

— Просто так казалось. Обычно я легко читаю людей, но ваши принципы мне до сих пор неясны.

— Боюсь, если вы поймёте их до конца, то сочтёте меня чудовищем, — усмехнулся Магнус.

— Пока что вы не давали повода так думать. Надеюсь, не дадите и впредь.

Он не стал отвечать. Просто вежливо кивнул и пошёл обратно к Гите.

Излишняя откровенность тоже бывает вредна.

* * *

На этот раз Фьёрмгард встретил Альму иначе.

Тринадцать тэнов стояли перед воротами на холодном ветру, дожидаясь гостей. Сверкали в свете зимнего солнца доспехи из голубоватой стали, способной выдержать лютый мороз, сверкали клинки в руках. Но Альма знала, что им они не помогут.

Сама она тоже приехала другой, сменив лёгкое платье на тёплую зимнюю одежду и сапоги, отороченные мехом. Время впечатлять простаков закончилось.

— Какая птица залетела в нашу глухомань, — стоявший впереди тэн ухмыльнулся, глядя на Гирта. Его лицо было знакомо Альме, но не имя. Как, впрочем, и имена остальных. Хенгест был прав, она слишком мало общалась с людьми Фьёрмгарда.

— Иногда и так бывает, — ответил Гирт. — Но вам бы не на меня смотреть стоит, господин Я-Не-Знаю-Имени.

На Альму тэн смотреть опасался, как будто неосторожный взгляд мог лишить его жизни. Будь Гирт здесь только в компании своих стражей, наверное, всё было бы иначе. Но ведьма и её волк меняли дело.

— Господа, — раздался голос Хенгеста, и только теперь Альма увидела его, не понимая, как не заметила раньше. Старик был без доспехов, в простом сером камзоле и тёплом плаще, будто не на бой вышел, а на прогулку. Хотя для него, пожалуй, всё так и было. — Я понимаю ваше желание перерезать друг другу глотки, но надеюсь, что сегодняшний день закончится без крови. Белый снег слишком красив, не стоит пачкать его красным.

— Ну так что может быть проще, — тэн снова ухмыльнулся. На рукаве у него блестел золотой шнур лейтенанта. — Гости мирно уезжают, и никто не умрёт.

Он не мог видеть лица стоявших позади товарищей, зато Альма видела их прекрасно. И те, судя по всему, не разделяли уверенности своего командира.

— Боюсь, это невозможно, — Гирт вздохнул.

— Тогда… — начал было лейтенант, но запнулся, потому как Альма спешилась и шагнула к нему.

Тэн отступил, выставляя вперёд меч, будто надеясь, что он защитит его от колдовства. Южанин достал бы нагрудный знак Окты, но хельвежцы не были столь глупы. Знак — это всего лишь символ, уж это они знали прекрасно.

— Я не хочу вас убивать, — тихо проговорила норна, остановившись. — Никого не хочу убивать. Если кто-то из вас ещё не до конца забыл то, во что верил раньше — уходите.

— Рад бы, да не могу, — ответил лейтенант. — Я клялся в верности королю Тостигу, и нарушать клятву не стану.

— Ты выбрал, — Альма вздохнула и прикрыла глаза.

Она не стала поднимать руки, творить магические пассы или петь заклинания. Этого уже не требовалось — заклинания давно были готовы и ждали только приказа, чтобы сорваться с привязи. Не окажись на пути этих несчастных, пришлось бы разряжать накопленную силу в землю или воздух. Но всё случилось так, как должно было случиться: Альма ждала именно этого.

Налетевший ветер поднял в воздух слежавшийся снег, скрывая свет дня. Лейтенант прикрылся рукой, сделал неуверенный шаг к ведьме, но с таким же успехом он мог пытался перейти пустыню — ещё шаг, и тысячи ледяных игл пронзили его тело. Крик мгновенно перешёл в хрип, тут же затерявшись в чудовищном вое бурана.

— Уходите! — крикнула Альма.

Безликая тень вынырнула из снежной круговерти, превратившись в Гирта. Норна бросила на него лишь один взгляд.

— Прекрати это! — голос этелинга был едва слышен сквозь вой ветра.

Не сейчас, подумала Альма. Хватит ли одной смерти, чтобы устрашить врага?

Гирт схватил её за плечо и охнул, когда снег облепил его со всех сторон. Ветер был кнутом в руках Альмы, но если лейтенанта он жалил, как рой ледяных ос, то Гирт лишь остановился и упал, пытаясь выбраться из сугроба.

Она посмотрела туда, где ещё минуту назад можно было увидеть ворота. Сквозь белую завесу проглядывал распятый силуэт лейтенанта — и всё. Остальные исчезли.

Одной смерти хватило с лихвой.

Альма разжала пальцы, замедляя поток. В ушах зазвенели мириады колокольчиков — это опадал заледеневший снег, но музыка звучала недолго: её оборвала ругань Гирта.

— Харсово семя! — этелинг с трудом поднялся на ноги, отряхивая камзол. — Что ты творишь?!

— Расчищаю путь, — холодно ответила Альма, глядя вперёд. Гирт тоже посмотрел туда — и отшатнулся.

Магия сделала своё дело. Сотканным из снега иглам недоставало гладкости, их острые края буквально разорвали тело несчастного лейтенанта, а ледяные ветви проросли сквозь него, так и оставив замёрзший труп стоять на месте с гримасой вселенской боли на лице. Альма могла убить его десятком способов, но выбрала именно этот, потому как целилась не в лейтенанта. Целью был весь город, умы его жителей, и — Хенгест был совершенно прав — её магия устрашит их. А верность предстояло завоевать Гирту.