Анатомия скандала - [91]

Зачем же она рискнула расшевелить эту память, сделавшись потенциальной мишенью для всеобщего осуждения? Как только все напьются, кто-нибудь обязательно с огромным удовольствием станет нарываться на скандал, громко спрашивая: «Софи, а ты во время суда верила, что он невиновен? Да ладно, неужели нисколечко не сомневалась?»

Она заранее подготовилась — отрепетировала, как со смехом отделаться от непрошеного собеседника, и придумала пару бойких фраз: «Конечно, я ни секунды не сомневалась в своем муже. Разве иначе я бы с ним осталась?»

Она сыграет роль верной жены, как обещала свекрови, как обязана поступить ради своих детей. Она еще не подготовила себе иную роль.

Мягкий ореол вокруг зажженных свечей, отражавшихся в столешницах красного дерева, мягко освещал лица увлеченных беседой гостей, сглаживая следы прошедших десятилетий и молодя собравшихся: уже не студенты, а взрослые, состоявшиеся люди, не позабывшие свою альма-матер.

Пили портвейн: полусухой, марочный, густой — и коварный. Софи пила из ностальгии: летней ночью на первом курсе, впервые попробовав портвейн, она улеглась на газон возле Старого корпуса, игнорируя таблички «Траву не мять». Небо было утыкано крохотными кристаллами, обступавшие газон здания тянулись к небесам. Софи помнила сырость росы на голых ногах, задравшуюся юбку и, кажется, Ника из их английской группы, склонившегося к ней с нежнейшим поцелуем. На долю секунды Софи прочувствовала всю полноту романтики, но ее тут же накрыло волной тошноты.

Гипотетический Ник засмеялся, помог ей подняться на ноги и отвел в туалет у лестницы, где терпеливо ждал, пока Софи прочистит желудок.

— Тебе нужно выпить воды, — сказал он, когда она вышла, пристыженная и благодарная. — Я тебя найду, когда тебе полегчает. Сама-то дойдешь?

Софи кивнула, покачиваясь. Перед глазами все плыло.

— Иди поспи.

Теперь она гадала, кем же мог быть тот полузабытый благородный юноша, позаботившийся о ней и не настаивавший, когда стало ясно, что она пока не годится для амурных подвигов. Многие парни не проявили бы подобного великодушия, и Софи, к своей неловкости, не считала это шокирующим. Но она приняла как должное, что ей повезло не проснуться без трусов.

Оглядывая зал, Софи перехватила взгляд Пола. Может, это был он? На неделе первокурсников они целовались. Софи сразу поняла — не ее тип: биохимик из общеобразовательной школы для одаренных детей в Кенте, талантливый, но неспортивный. Она инстинктивно почувствовала, что они слишком разные, хотя между ними и вспыхнула пресловутая искорка сексуального притяжения. Теперь ей подумалось: может, начало было не таким уж плохим? Остроумный, красивый парень — и о чем она думала? Ей представилась картинка иначе сложившейся жизни — ускользающий, неосязаемый мираж, все же мелькнувший на горизонте. Софи считала себя страшно умной из-за того, что выбрала Джеймса, — снобизма в ней всегда хватало. Но были ведь и другие кандидаты, и ни один из них не сел бы на скамью подсудимых в Олд-Бейли, никто не стал бы лгать под присягой, чтобы наедине признаться жене, что на самом деле он насильник, и оставить ее жить с этим знанием.

Она отпила большой глоток портвейна, согревшего горло, и отщипнула от марципановых фруктов, ощутив на языке приторную сладость. Нужно жить настоящим и гнать от себя негативные мысли.

— Не передадите ли мне портвейн? — послышалось слева от нее.

— Ах да, простите. — Софи на секунду растерялась, но тут же наполнила бокал Алекс, сидевшей справа от нее, и передала графин соседу слева.

Обладателем голоса — смуглым, добродушным, с правильными чертами лица — был Роб Филипс, старый бойфренд Алекс, ставший юристом. В последний раз Софи видела его на одной из свадеб, приуроченных к миллениуму. Уже не женат, как можно видеть по следу от кольца на его левой руке, но, насколько ей помнилось, не гей.

— Ну что… как ты держишься? — спросил Роб. В его голосе слышалась сердечность, будто он спрашивал искренне, а не просто из вежливости.

— О, прекрасно. Отлично. Хорошо все-таки побывать в альма-матер, пусть даже говядина по-веллингтонски не так вкусна, как раньше.

Роб усмехнулся, ничего не сказав.

— Я очень рада, что приехала, — продолжала Софи. — Здесь очень мило.

Она и вправду была благодарна за возможность предаться ностальгии, отдохнуть от реальности. Софи смотрела на тяжелые полотна, украшавшие стены, на портреты знаменитых выпускников колледжа и меценатов из рода Тюдоров, на добродушные, улыбающиеся лица бывших однокурсников, у которых хорошо сложилась жизнь — или им хотя бы удается справляться с испытаниями. Она дышала свободнее, чувствуя, как округлился живот. В кои-то веки она наелась, не ограничивая себя, и наконец немного расслабилась.

— Я спрашивал не про говядину, — сказал Роб.

Софи чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Не про нее, — согласилась Софи. Не в силах поднять глаза, она крутила десертную вилку, поворачивая ее то так, то этак в надежде, что Роб поймет намек и отвернется.

— Прости, я не хотел быть бесцеремонным. Давай лучше поговорим о погоде или отпуске. Ты в отпуск куда поедешь?

— Во Францию и в Девон, к моей матери.