Анатомия скандала - [38]

— Спальню давай оформим под номер в отеле, — попросил Софи в свое время Джеймс, чуть ли не единственный раз покусившись на ее епархию — домашний дизайн. — Чтобы возникало ощущение декаданса и желание пошалить. — И он запустил руку ей под блузку.

Теперь Софи не знала, номер какого отеля муж имел в виду и с кем он там «шалил». С сильно бьющимся сердцем, точно твердый молоточек выстукивал изнутри по ребрам, она вбежала в комнаты детей. Рывком выдвигая ящики, вываливала из них на пол джинсы, футболки, толстовки, трусы и носки, пижамы, пару книжек, любимые мягкие игрушки. В ванной Софи сгребла зубные щетки и туалетные принадлежности, калпол, бенилин, ибупрофен. В холле она забрала три пары резиновых сапог, ее туристические ботинки, шапки, перчатки, плащи, непромокаемые куртки. В кухне — детские бутылочки с водой, фрукты и «контрабанду», которая обычно выдавалась редко: чипсы, зерновые батончики, конфеты, оставшиеся с разных вечеринок, шоколадное печенье. Открыв холодильник, Софи после некоторого колебания откупорила бутылку белого вина и очень медленно сделала большой глоток.

В полчетвертого она уже стояла у школы, развернув машину в западном направлении. На шоссе вот-вот начнутся заторы — скоро час пик, и Софи хотелось проехать до пробок. Взглянув в зеркало, она обратила внимание, как горят у нее глаза. Оставалось надеяться, что Эмили примет это за приподнятое настроение, не догадавшись о ее волнении. Морщинки в уголках глаз, яснее проступившие от недостатка сна и слез, выдавали лишь страх и боль.

Финн вылетел из ворот первым и, расплывшись в улыбке, кинулся обнимать мамины ноги. Ее маленький комочек любви…

— А почему нас не Кристина забирает? — Эмили, постукивая рюкзаком по щиколоткам, оказалась более бдительной.

— Потому что забираю я, — улыбнулась Софи. — Пойдемте в машину.

— А где папа? Как прошел его день в суде?

Софи сделала вид, что не расслышала, ведя детей к внедорожнику сквозь группу своих прежних подруг. Эти мумии с кошачьими глазами сразу навострили уши при звуке звонкого голоска Эмили.

— Не здесь, дорогая, — пробормотала Софи, подавив желание резко одернуть дочь и чуть не бегом направляясь к машине. — А вот и наша машинка! — медовым голосом пропела она. — Ну-ка, залезайте!

Руки у нее дрожали, когда она вставила ключ в зажигание и завела машину. Зрачки, как она случайно заметила в зеркале, стали огромными, как пуговицы. Софи чувствовала, что на нее смотрят, прекрасно понимала, что слишком взвинчена, чтобы отправляться в долгую поездку с двумя маленькими детьми, но при этом сознавала, что ехать все равно придется. Она отпила глоток воды, залив подбородок, провела пальцем по приборной панели и отъехала от школы.

Огромный автомобиль, напоминающий скорее сверкающий черный танк — хромированные бамперы, ослепительный блеск и ярость, — свирепо засигналил. Софи резко вывернула руль, едва избежав столкновения, и покаянно воздела руки.

— Мама! — Голос Эмили перешел в вопль. — Я же еще ремень не пристегнула!

— Извини! — еле сдерживаясь, рявкнула Софи, близкая к истерике. Голос ее завибрировал: — Извините меня, по-жа-луй-ста!

В машине стало звеняще тихо.

— Мама, — отважился наконец спросить Финн, когда они выбрались на шоссе и поехали на запад, оставляя позади небоскребы и неопределенность. — А куда мы едем?

На секунду Софи стало легче: она предвидела этот вопрос и заранее придумала ответ.

— Навстречу приключениям, — отозвалась она.

Глава 15

Холли

16 января 1993 года

В библиотеке колледжа пахло книгами — сухо и сладко, точно к запаху пергамента примешивался аромат чистой, хрустящей соломы. Не как в книжном магазине, где, кроме бумаги, можно учуять испарения мокрых плащей покупателей и затхлый душок от какого-нибудь сандвича с тунцом, который запихнули в рот при входе в магазин и тихо отрыгнули, или пивное дыхание после недавнего визита в «Кингс-Армз».

Впервые посетив библиотеку, существующую с середины семнадцатого века, Холли поразилась именно запаху книг — чистому, без примесей, за исключением нотки растворимого кофе, дымившегося в массивной глиняной кружке старшего библиотекаря. Кроме запаха, девушку потрясли ряды книг, поднимавшиеся от толстого ковра почти до цилиндрического свода. Секции потолка, выкрашенные в бледно-розовый цвет детского ноготка и нежный мятно-зеленый, разделяли перекрещивающиеся золотые полосы с белыми лепными розетками на каждом пересечении.

В высоту можно было насчитать больше десятка полок: внизу ровными рядами стояли толстые энциклопедии в кожаных переплетах, а на самом верху были учебники в мягких обложках, к которым полагалось взбираться по деревянной стремянке, скрипевшей всеми суставами под весом студентов. Всего Холли насчитала шестнадцать глубоких ниш с полками, таившими, соответственно, произведения английской, французской, немецкой, итальянской литературы, сочинения древнегреческих авторов и великих латинян, труды по философии, политике и экономике, географии, теологии, музыке, истории искусств и юриспруденции. Под историю отводилась отдельное здание — видимо, из уважения к необъятности предмета, не умещавшегося на этих полках. Холли не часто видела здесь студентов с химического, биохимического и математического факультетов: видимо, основные знания они получали не в тихих, располагающих к учебе библиотечных залах, а во вполне современных лабораториях.