Анастас Иванович Микоян: человек и политик - [45]

Большой общественный резонанс вызвали вести, приходившие из Польши — вопреки массированному давлению Москвы (в Варшаву прибыла советская делегация во главе с Н. С. Хрущевым) пленум ЦК ПОРП, состоявшийся 19–21 октября, избрал В. Гомулку первым секретарем ЦК, произошли существенные изменения в партийном руководстве, выдвинута программа национального пути к социализму.

В знак солидарности с развернувшимся в Польше массовым движением за реформы и суверенитет 23 октября в Будапеште состоялась организованная студентами массовая демонстрация. Число её участников с каждым часом возрастало, масштабы действа далеко превзошли ожидания внутрипартийной демократической оппозиции, тщетно пытавшейся направить шествие в организованное русло. Демонстрации с выдвижением сходных требований проходят и в провинции. В Будапеште, не удержавшись в рамках мирной митинговой акции, к вечеру демонстрация переросла в вооруженное восстание. При штурме здания радио, откуда восставшие собирались зачитать всему миру свои программные требования[320], пролилась кровь. Переломить ситуацию в городе не сумели не Э. Герё, чье радиовыступление с угрозами вызвало всеобщее возмущение, ни сохранявший пока ещё кредит доверия Имре Надь, обратившийся к народу на площади перед парламентом. Такие совершенно неумные в тактическом плане шаги партийного руководства как выступление Герё сыграли скорее провокативную роль, сыграв, по словам классика венгерской литературы Ласло Немета, роль «искры над бензиновой цистерной величиной с нацию». Однако и реформатор И. Надь оказался вечером 23 октября совершенно бессилен обуздать массовое народное движение.

О том, что «оппозиционеры и реакция» активно подготавливают «перенесение борьбы на улицу», посол Ю. В. Андропов днем 23 октября информировал Кремль[321]. Через несколько часов Хрущев позвонил Герё и пригласил его утром следующего дня прибыть в Москву для участия в совещании лидеров компартий стран советского блока, где предполагалось обсудить положение в Польше. Венгерский лидер, сославшись на сложность положения у себя дома, отказался. Совещание действительно состоялось 24 октября, однако события предыдущего дня изменили его сценарий — поскольку драма, разыгравшаяся в Венгрии, в известной мере заслонила собой события в Польше, венгерскому вопросу пришлось уделить несколько больше внимания, нежели польскому [322].

К тому времени, когда в Кремле собрались лидеры ряда стран советского блока, советские войска уже вошли в Будапешт для наведения порядка, кроме того, на территорию Венгрии вступили и новые армейские соединения сверх дислоцированного там Особого корпуса. Хрущев, излагая лидерам «братских партий» ход событий в Венгрии, сделал акцент на просьбе руководства Венгрии о военной помощи, однако в рабочей записи состоявшегося перед этим (собственно, в ночь на 24 октября) заседания Президиума ЦК КПСС никакого упоминания об инициативе с венгерской стороны не содержится. Инициатива, исходившая от руководства ВПТ, действительно была, очевидно, не слишком решительной. Когда поздно вечером 23 октября положение в столице вышло из-под контроля, Герё связался с советским посольством, чтобы прозондировать возможности участия дислоцированных в Венгрии советских войск в наведении порядка. По всей видимости, он не хотел привлекать чрезмерного внимания советских лидеров к беспорядкам в «подведомственной» ему стране (как результату своих «недоработок»), решив проблемы «местными силами» и поставив Москву перед свершившемся фактом подавления нежелательных эксцессов. Однако командующий Особым корпусом генерал П. Н. Лащенко, прекрасно зная о чрезвычайности ситуации, дал понять, что получает приказы только из Москвы[323]. Хрущев же в телефонном разговоре с Герё сказал, что любая просьба о военной помощи будет удовлетворена, если венгерская сторона представит ее официально в качестве письменного обращения к правительству СССР. Гере, очевидно, стремившийся уклониться от ответственности за официальное приглашение советских войск, сказал, что не имеет возможности созвать правительство. Обращение в письменном виде было подготовлено уже позже, задним числом, через несколько дней, когда началось обсуждение венгерского вопроса в ООН.

Обстановка, между тем, продолжала ухудшаться, к ю часам вечера полностью выйдя из-под контроля властей. Сочтя, что любое промедление может привести к непоправимым последствиям, т. е. под угрозу будет поставлено само существование режима, Хрущев и его коллеги по Президиуму ЦК КПСС решили пренебречь формальностью. Выслушав сообщение министра обороны маршала Г. К. Жукова, располагавшего более свежей информацией, полученной по армейским каналам, первый секретарь ЦК КПСС высказался за то, чтобы, не дожидаясь письменного обращения, ввести советские войска в Будапешт, главным образом, для устрашения восставшей толпы. Он был поддержан всеми членами Президиума за исключением А. И. Микояна, всерьез усомнившегося в целесообразности подобной акции («Руками самих венгров наведем порядок. Введем войска, попортим себе дело. Политические меры попробовать, а потом войска вводить», — так, в сжатой форме зафиксировала его выступление запись, выполнена зав. общим отделом ЦК В. Малиным