Анархия и демократия: непреодолимая пропасть - [4]
В подлинно органичном обществе прийти к консенсусу не должно быть трудно. У жителей племени Басари в южном Иране, которые являются пастухами-кочевниками, первичные общины – это лагеря на 10—40 палаток (в течение большей части года). Каждый день все важные решения о том, как далеко двигаться и куда, принимаются единогласно главами семей. Ежегодные собрания тысяч черногорских соплеменников делают реалистичным принятие политических решений на основе консенсуса.36 Несомненно, Clamshell Alliance исповедовал коммунальную идеологию, но в действительности это была группа, члены которой объединялись ради относительно узких политических целей. Консенсус в такой организации, вероятно, становится формальностью.
Хотя Букчин не имеет аргументов за управление большинства, он цитирует самый известный аргумент за прямую демократию, предложенный Руссо, которого Бакунин называл «истинным основателем современной реакции»:
Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по которой он не может быть отчуждаем. Он заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема; или это она, или это другая воля, среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могут являться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего не могут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народ считает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во время выборов членов Парламента: как только они избраны – он раб, он ничто.37
Известный аргумент Руссо это не аргумент вообще. Он считает вопрос решённым. Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по какой он не может быть отчуждаем. Почему нет? Потому что «заключается, в сущности, в общей воле, а воля никак не может быть представляема». Почему нет? Забудьте о «суверенитете», может ли воля быть представлена, вот вопрос. Сказать, что законы, принятые представителями, являются недействительными, это сделать вывод из умозаключения, а не привести аргумент в его поддержку. «Общая» означает «универсальная», единодушная и, как говорит философ-прагматик Джереми Бентам, по этой логике все законы всегда были недействительны.38 Если это означает что-то ещё, как оно кажется, то «общая воля» это, должно быть, «метафорический язык», который ненавидит Букчин, потому что воля является атрибутом индивидуальностей, за исключением фашистов. Дж. П. Пламенац указывает, что Руссо рассматривает в качестве общей воли общее благо, которое, на самом деле, совсем не является волей. Даже Букчин намекает, что концепция сомнительна.39
Теперь вы можете создать доказательную базу – на мой взгляд, очень хорошую – что воля не будет представлена, по всем причинам, рассмотренным в моей критике делегирования полномочий при прямых демократиях, выступающих за становление делегатов представителями.40 Даже если этого не будет, все равно аргумент Руссо, как он есть, применяется в обеих ситуациях. Если английский народ свободен, только когда голосует за представителя, то жители коммуны свободны, только когда они голосуют за делегатов, или за свой курс: «После того как выборы заканчиваются, они возвращаются в состояние рабства: они ничто». У делегатов может быть меньше возможностей выражать свою собственную волю, чем у представителей, но разница лишь в степени, и нет никаких других различий. Они оба в будущем могут поплатиться, если утратят доверие, но пока они властелины, а избиратели – рабы. Букчин, которому не хватает ещё большего абсурда, не понимает, что аргумент Руссо направлен ad absurdem (лат. до абсурда, до нелепости, до бессмыслицы)против прямой демократии, что совершенно очевидно из его одобрения выборной аристократии в другом месте в том же сочинении. Демократия просто невозможна:
Если мы возьмём термин в строгом смысле слова, то реальной демократии никогда не было, нет и не будет. Это противоречит естественному порядку для многих управлять и немногим быть управляемыми. Невообразимо, чтобы людям приходилось постоянно пребывать на собраниях и тратить своё время на общественные дела, и очевидно, что они не могут создать комиссии для этой цели без каких-либо изменений в своей организации.
