Анархист - [36]

Долго ли, коротко ли, но утром седьмого дня мужики увидели лысую макушку горы Синюхи, а вечером уже обнимали своих домашних, сидя у костра в боковой штольне нижнего уровня Колыванского рудника.

Появление такой легендарной личности как Григорий Рогов привело всё население партизанского лагеря в состояние эйфории. Теперь казалось, что несчастья позади и надо всего лишь немного подождать, немного приложить сил, и жизнь наладится…

Григорий на второй день отозвал в сторону Бастрыкина.

– Николай, сдаётся мне, что половина ребятишек до Монголии не дойдёт. Особенно тех, что совсем мелкие. Всё-таки осень, заморозки, сухомятка… Может лучше их всё-таки в деревню переправить. С людьми завсегда легче жить.

– Ага, легче… Их же тут же в каталажку бросят и баб, и мальцов, чтобы нас заставить из тайги выйти. Уже имеем такой опыт. Голодом заморят. А если мы к ним сунемся… Хорошо, если просто пулю в лоб, а ведь могут и помучить перед смертью. Сейчас народ так озверел, что может, ради потехи, кожу с живого спустить. Такие времена, что ни приведи господь. Уж лучше всем вместе от холода и голода загнуться, чем у большевиков.

– Ладно, хоть и тягостно мне смотреть на всё ваше общество, но видать придётся стать Моисеем, что евреев из Египта вывел.

– О! Это ты в точку. Теперь будешь Моисей Фёдорыч.

Неделя ушла на сборы и подготовку скарба для перемещения. Повезло, что накануне отбытия удалось перехватить пять подвод с собранным по продразверстке зерном. Всех чоновцев сопровождения кончили на месте, а погонщиков сагитировали присоединиться к волчихинцам. Это вселяло надежду, что никто этого небольшого обоза не хватится. Телеги брать в длительный горный переход не собирались. Дорог в нужном направлении нет. Да и опасно двигаться по дороге. В случае погони не уйти. Упряжь кое-как переделали с гужевой на вьючную.

Ребятишки под присмотром баб всю неделю шастали по окрестным лесам, собирая оставшиеся грибы, ягоды, колбу и другие съедобные растения. Беда была с солью. Те невеликие запасы, что прихватили в Змеиногорске при побеге, подходили к концу. Для того, чтобы их пополнить надо либо брать штурмом какой-нибудь склад, либо покупать где-то, рискуя навести красных. Ни то, ни другое решение не нравилось Григорию, и он настоял, чтобы шли без соли.

– Две недели без соли, не великая плата за жизнь и свободу. – Ответил он на упрёки, желавших активных действий партизан.

Другой большой проблемой стала необходимость зимней одежды. Как обеспечить партизанский отряд хоть чем-то, сберегающим тепло, никто не знал. Ночи между тем становились всё холоднее. С неба сыпали мокрые снежные хлопья. Дети начали простывать и кашлять. В подземелье всё-таки теплее от костров, что жгли караульные по ночам. Отсутствие зимней одежды делало даже двухнедельный переход практически невыполнимой задачей.

Кто-то сумел сшить себе меховые куртки из шкур убитых волков, зайцев и сурков. Кто-то использовал краденых баранов. Большинство же так и мёрзли в обветшавших летних рубахах и портках. С обувью тоже беда. Но тут хотя бы мужики сообразили надрать лыка и наплести лаптей. На онучи пошли все тряпки, какие смогли украсть в близлежащих деревнях от красных флагов до детских пелёнок.

По этому поводу Григорий собрал всех взрослых, включая баб, на большой совет.

– Братья и сёстры, – начал он пафосно. – Вы позвали меня, чтобы я помог вам дойти до Китая. Так?

– Так, – зашумела вразнобой разношёрстная толпа.

– А что я вижу? А вижу я полный швах! Извините за грубое слово, но по-другому тут не скажешь. – Григорий возвысил голос.

Для сколько-нибудь долгого перехода вы не готовы. Хорошо, обоз с зерном сумели украсть. Худо-бедно будет, чем животы набить. А почему не подготовили одёжу, мне совершенно непонятно. Или вы первую зиму на Алтае? Или у вас красные память отшибли, и вы напрочь забыли, что у нас бывает зима, мороз, снег? Короче, я считаю, поход, куда бы то ни было – чистое самоубийство! Предлагаю в таком разе, никуда не ходить, а пережить зиму в этих пещерах. Кто считает по-другому, прошу высказать свои соображения.

– У меня есть предложение! – выкрикнул из задних рядов немного припозднившийся Колька Бастрыкин. Он растолкал земляков и вышел на середину круга.

– Ты же сам, Григорий Фёдорыч, нас уверял, что у нас нет шансов выжить, сидя в пещере. Ты, – он ткнул пальцем в сторону Григория, – говорил, что нас тут найдут и повяжут, или мы все перемрём тут как осенние мухи от холода и голода.

Бастрыкин сделал паузу и подождал пока до всех собравшихся дойдёт смысл сказанного.

– Мы увели пять подвод с пшеницей. Это немало для двух недель перехода и такого же времени для обустройства на новом месте. А здесь нам этого зерна хватит в лучшем случае до января. А дальше что?

– Колька, не зуди, ишь завёлся – попытался тормознуть соседа дед Пахом. – Ты лучше расскажи, что нам делать то. А то, судить, мы все горазды?

– Я предлагаю спуститься в посёлок Беспаловский. Там всего народу полторы сотни рыл. Один мильтон с наганом и три комбедовца с берданками. Нас тут триста человек. Только мужиков бывалых сотня. Мы беспаловских можем и вырезать всех до единого, а можем, если хорошо себя вести пообещают, и оставить.