Анабасис во времени - [48]
— Уже пленила, господин. Большинство преспокойно спали в кувшинах, мне оставалось только закупорить горлышки свинцом с оттиском печати Сулеймана. Лишь троих — двух шайтанов и джинна, — что пытались напасть на меня сразу после твоего ухода я насильно загнала в сосуды, где они будут прозябать до скончания веков. «Как были они одеты и ели как! А ныне их поедает в могиле червь».
Биллингс долго сидел, не в силах вымолвить ни слова, и наконец произнес:
— По-моему, я велел тебе улетать при первой же опасности…
— Зачем улетать, господин, ведь никакой опасности не было. Но… я не покинула бы тебя даже перед лицом смерти. Прости, я не могла… не могла позволить тебе умереть. Когда ты ушел, свет для меня сменился тьмой. Мое сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Теперь ты вернулся, и солнце прогнало тьму, а сердце мое наполнилось радостью. Твой тюрбан развязался. Разреши поправить его. — Отложив ковш, она возвратила тюрбану пристойный вид. — Вот, так намного лучше.
Биллингс в шестой раз напомнил себе, что внешность обманчива, и перед ним не наивное дитя, ослепленное первой любовью, а находчивая избранница султана из Минувших Эпох. Для верности в шестой раз вспомнил, что Шахразада принадлежит к числу Важных Исторических Персон, а потому недоступна вдвойне. Однако никакие увещевания не могли усмирить эмоции, бушевавшие у него внутри. Надо как-то отвлечься от милого личика в форме сердечка, от пронзительного взгляда фиалковых глаз. К счастью, отвлекающий фактор нашелся.
— Покажи кольцо, хочу по достоинству оценить могущество Сулеймана-ибн-Дауда.
Шахразада покорно вытянула правую руку. От ее прикосновения кровь забурлила вновь. Огромным усилием воли Биллингсу удалось совладать с собой. Шахразада не соврала, кольцо и впрямь оказалось сплавом меди и железа. На поверхности оттиском шли крохотные арабские буквы — пресловутые повеления Сулеймана злым и добрым джиннам. Отдельные буквы складывались в величайшее из имен.
Надписи были мелкими — даже владей арабским, Биллингс все равно не сумел бы разобрать слов. Внимание привлекла геометрическая фигура, сложенная из строк. Выпустив нежные пальцы, Биллингс отступил на шаг и попросил Шахразаду выставить ладонь печатью к нему. С расстояния фигура обозначилась отчетливо, странно, как он не заметил ее раньше. Крохотные буквы образовывали два равносторонних треугольника, в результате получался предшественник или аналог символа, который назовут — точнее, уже назвали, — Звездой Давида. Пока треугольники перекрещивались лишь частично, образуя следующий контур:
Биллингс на себе почувствовал, каким мощным гипнотическим эффектом обладает кольцо. Однако на Ид-Ди-мирьята с компанией оно произвело поистине ошеломительное действие. Смущало другое — едва ли пары равносторонних треугольников достаточно, чтобы сокрушить несокрушимую расу с Алиота XVI. Вывод напрашивался только один — дело в железе, чьи компоненты присутствовали в перстне.
Аргументы? Во-первых, башня, ее атрибуты и, без сомнения, весь Реабилитационный центр отливались из меди или очень похожего сплава (который, если верить Ид-Ди-мирьяту, являлся продуктом физиологической жизнедеятельности джиннов). Во-вторых, Биллингс не имел при себе ничего металлического (морозитель был сделан из сталь-лайта, однако несмотря на название, стали в нем содержалось не больше, чем в сахарной вате). Логично предположить, что в ближайших окрестностях железо отсутствует как класс, а недавние события недвусмысленно подтвердили: железо столь же опасно для джиннов, как эндрин для человека.
Следовательно, самый обычный, ничем не примечательный талисман оказался убойным оружием против джиннов. Парадоксальным образом, до создания талисмана додумались не гиганты мысли из далекого будущего, а древний царь, правивший во времена, когда джинны только начали наведываться за Занавес. Как ни парадоксально, именно дочь визиря из девятого столетия сообразила сделать копию печати и с ее помощью освободила мир от горстки тиранов, дав человечеству шанс на спасение.
Биллингс обернулся и взглянул на бесчисленные ряды экранов. Интересно, как отреагирует нынешняя партия це-ребралитиков, когда узнает, что своей грядущей свободой они обязаны девушке из отдаленного, почти забытого прошлого? Впрочем, освобождать их еще рано. Сначала коллективный разум должен разрешить насущные проблемы, коих набралось целых две: что делать с оборванным кабелем, и как преодолеть Занавес.
Биллингс подвел Шахразаду к приборной панели и помог взобраться на выдвижную полку, поближе к экранам.
— Знаешь, что это?
— Разумеется, господин. Это волшебные фрески. Но разве не глупо изображать на них одно и то же?
Все приходится делать самому! Раздосадованный Биллингс вскарабкался на приступку и обозрел диковинные приборы. Внимание привлекла штуковина, похожая на радиотелескоп, но наверняка им не являвшаяся. Чем дольше Биллингс смотрел на нее, тем сильнее крепла уверенность, что «телескоп» служит мыслепередатчиком для телепатического общения. Возможно, телепатия и не потребуется, ведь Ид-Димирьят воспринимал устную речь как мысли. Биллингс наклонился к «телескопу» и на современном английском сообщил, что начальник Реабилитационного центра повержен вместе с приспешниками. Далее он поведал о поломке тобогана, подробно описал, что случилось с межэпохальным автопилотом, спросил, как починить его, и в заключении добавил:
