Анабасис во времени - [45]

— Не мог бы ты слегка уменьшиться? — попросил Биллингс на современном английском. Очевидно, исполину без разницы, на каком языке к нему обращаются. — Сложно вести диалог со среднестатистической горой.

Как ни странно, джинн внял просьбе и съежился до размеров среднестатистического холма.

— Мое имя Ид-Димирьят, я управляющий Реабилитационным центром землян. Сегодня утром я заметил твое воздушное судно и направил в пустыню своего разведчика. По результатам его визита тебя сочли неопасным, поэтому я распорядился снять охрану на случай, если ты решишь наведаться сюда.

«Сказал паук мухе», — подумал Биллингс, кляня себя за то, что так глупо угодил в расставленную ловушку. Слава богу, ему хватило ума не тащить в башню Шахразаду. Если он верно разыграет карты, у них еще есть шанс встретиться. Только бы с ней ничего не случилось. Этого он не переживет.

Ид-Димирьят продолжил «вещать»:

— Судя по технике передвижения твое транспортное средство способно перемещаться во времени; однако сам факт, что вы со спутницей прибыли сюда по воздуху, исключает твою принадлежность к девятому столетию, а форма черепа исключает принадлежность к нынешнему. Ответь, из какого века ты родом?

А ведь марид умеет читать мысли, спохватился вдруг Биллингс. Интересно, все или только часть? Сама необходимость задавать вопросы внушала оптимизм, но где гарантия, что при желании Ид-Димирьят не может разгадать его потаенные намерения.

— Ответ у меня в голове, — произнес вслух Биллингс. — Бери, не стесняйся.

— Подобно твоим далеким потомкам, я распознаю лишь мысли на поверхности сознания, те, что ты готовишься облечь в слова. Повторяю вопрос: из какого ты века?

У Биллингса камень упал с души.

— Из двадцать второго.

— Ты пересек Занавес намеренно или волей случая?

— Второй вариант.

— Как твое имя?

— Маркус Н. Биллингс. — Поразмыслив, Биллингс решил, что настал его черед спрашивать: — Какой сейчас год?

— По вашему календарю сто тысяч сто сорок первый.

— С какой вы планеты?

Ид-Димирьят улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых надгробий.

— Знай твои современники об ее существовании, в каталогах она бы значилась как Алиот XVI. Земля — одна из многочисленных планет, которые мы взяли под опеку. Какие еще выводы ты сделал?

— По-моему, они очевидны. Под вывеской реабилитационного центра вы устроили здесь концлагерь — боюсь представить, какой по счету, — и превратили людей в живые компьютеры, работающие на благо джиннов.

Марид снова расплылся в улыбке.

— Ты прав, мы действительно используем коллективный разум человечества для решения собственных задач, но это лишь вторичная цель. В первую очередь ЭВМ служат для того, чтобы посредством коллективного мышления помешать людям уничтожить друг друга в эгоистичной борьбе за власть. Так называемый «комплекс бога» зародился давно, задолго до вашей эпохи, но в зачаточном состоянии не представлял угрозы. Однако за последующие два тысячелетия он приобрел поистине чудовищные масштабы и поставил человечество на грань вымирания. Всякий — и стар, и млад — метил в лидеры, мечтал воздвигнуть себе храм и войти в историю новым богом или богиней. У людей возникла новая религия — точнее, новая вариация старого способа обрести бессмертие. Параллельно благодаря, а может и вопреки смешению рас, уровень человеческого интеллекта достиг своего пика и равномерно распределился среди населения Земли — в результате, у каждого индивида появился теоретический шанс стать «богом». К счастью, мы прибыли вовремя и успели предотвратить катастрофу.

— Молодцы, — съехидничал Биллингс. — А в качестве кого прибыли, если не секрет?

— Следуя вашим реалиям, в качестве Армии Спасения. Наша основополагающая миссия — творить добро при любых обстоятельствах. Как выяснилось из опытов, зрелому человеку достаточно провести десять лет в качестве компьютерной шестеренки, чтобы навеки избавиться от эгоизма. С тех пор мы успешно применяем данную методику и по мере выздоровления переправляем людей на межпланетные утопии, учрежденные по всей галактике. После завершения реабилитации Земля, вместе с океанами и прочими территориями, превратится в галактический музей, где каждая инопланетная раса получит возможность выставить свои ископаемые и артефакты. Наш центр — последний в своем роде.

Вот нахал, как только язык поворачивается! Биллингс негодовал и сомневался одновременно. Он ни на секунду не поверил, что люди деградировали в жадных до власти монстров. Это во-первых. А во-вторых, едва ли Ид-Димирь-ят и присные искренне пеклись об интересах человечества. Наверняка джинны выжимают из заточенных в клетки бедолаг все соки, а после заменяют их свежей партией умов. Поскольку Биллингс — их последний шанс, логичнее всего прикинуться болваном, каким его и считают марид с сотоварищами, и попытаться выведать у «начальника» всю необходимую информацию, прежде чем превращать всю шайку-лейку (наверняка притаившуюся за стенами, или в них) в осадки.

— Полагаю, подобные центры разбросаны по всему земному шару, — небрежно заметил он.

— Отнюдь. Вся наша деятельность сосредоточена здесь. В силу физиологии мы обитаем исключительно в сухом жарком климате, и здешние условия как нельзя лучше соответствуют нашим требованиям. Кроме того, в пустыне отлично прижилась инициированная нами программа развития сельского хозяйства. Ты видел наши сады. Выращенные гибридным путем фрукты обеспечивают компьютеры максимумом интеллектуальной энергии, во многом благодаря этому церебралитики способны справляться с такими задачами, на какие мы, джинны, не отваживаемся и посягнуть.