Амирспасалар. Книга II - [4]

«Выскажи свое последнее желание, доблестный бахадур!»

«О падишах, чего я могу желать, когда все мои близкие погибли в бою? Но по ясе[3] наших общих предков — вызываю тебя на поединок!» — гордо ответил карлук.

Возмутились придворные и эмиры, хотели на месте зарубить наглеца. Но султан улыбнулся и остановил мановением руки царедворцев:

«Бахадур прав! В «Огуз-намэ» есть стих о том, что побежденный может вызвать на единоборство победителя»…

— Что же сделал султан? — нетерпеливо прервал Шеддад.

— Надел доспехи и вышел на круг с храбрецом. А тот посек султана! Так, нелепо погиб повелитель вселенной…

— А как поступили с бахадуром? — хрипло спросил эмир.

— Наследник султана — Малик-шах оказался неблагодарным человеком и велел посадить на кол человека, который ударом своего меча подарил ему огромное царство! — с усмешкой сказал Захарий. — Ты теперь видишь, эмир, как неправильно поступил победитель ромеев, приняв вызов карлука. А сегодня ты предлагаешь мне повторить его ошибку, опасную и для тебя, и для меня?

Шеддад поднялся с сиденья с низким поклоном:

— Ты не только могуч, эмир-сепахсалар, но и мудр! Снимай осаду с города… я сдаюсь!

— И это тоже мудрый поступок, эмир! Уезжай с миром к твоим родичам в Иран. А сейчас пойдем обедать, — заключил Захарий, вставая с барабана.

Заняв Двин без боя, войска пошли по левому берегу Аракса и, пройдя ущелье «Волчьи ворота», приблизились к крепости Норашен. После ожесточенного приступа, перебив всех защитников, они овладели важной твердыней. Затем конница достигла Нахчавана, уже покинутого сельджуками. В древнем соборе амирспасалар велел отслужить панихиду в память некогда сожженных в нем наместником халифа армянских князей с их семействами. Полюбовавшись превосходным мавзолеем Момине-хатун, возведенным зодчим Аджеми, Захарий дал приказ продолжать наступление, и войска двинулись мимо цветных холмов, где были горячие источники, по направлению к пограничному городу Джуте.

Всегда вольнолюбивым был Сюник, не раз поднимался горный народ против угнетателей своих. То хорошо знали монахи Татевского монастыря — главного притеснителя сюникцев. Не раз подступали крестьяне многочисленных монастырских поместий к крепким стенам Татева, ярко горели склады и амбары, и лишь помощь светских князей выручала монастырь от народной расправы. Остро ненавидели горцы и иноземных поработителей. Со времен воинственного атабека Ильдегиза засели наибы в главной крепости Сюника — Какаваберде, немилосердно грабили окрестные селения. Но настал час — и в горах узнали, что полководцем Закарэ взят Двин. Тотчас, как один, поднялись люди в Капане, Татеве и других поселениях Сюника. Вооруженные конные и пешие горцы в великом множестве подошли к Какаваберду.

Наиб со злобою смотрел из бойницы на зеленые луга вокруг крепости, заполненные вооруженным народом. Горцы столь внезапно окружили замок и захватили все табуны, что Юсуф не мог и помыслить прорваться со своими спешенными нукерами через тесное кольцо осаждающих… Скоро белый флаг взвился на башне замка. К воротам подскакало несколько конных. Задрав бороду, старший из них злорадно заорал:

— Сдаешься, чертов наиб? То-то…

Заняв Джуту, пошли дальше по тесному ущелью. Головной отряд, с которым ехал Захарий, завидел вдали конницу, быстро уходящую в сторону Каравазского моста.

— Кто так поспешно удирает, люди? — спросил амирспасалар у встречных сельчан.

— А это наиб Юсуф из Какаваберда бежит, парон-джан! — охотно отвечали крестьяне. — Выгнали его сюникцы, без оружия, только коней отдали… Юсуф-то оказался не дураком, на все условия согласился, лишь бы живым остаться. Вон смотри, какую пыль на дороге поднял! Поди, и ветру не догнать его теперь…

С грохотом неслись бурые воды Аракса по пограничному ущелью, между красными скалами. К амирспасалару подъехал Вачутян. Молодой военачальник отличился при взятии Амберда и вел большую конную дружину, набранную из жителей области Ниг.

— Когда переправу назначишь, государь? И прошу тебя, пусти меня с моими храбрецами передовой частью! — воскликнул Вачутян.

Захарий отрицательно покачал головой:

— Нет, Ваче, мы не перейдем реку, хоть и впереди земли армянские — древний Артаз, Васпуракан. Не время идти нам на юг, надо закреплять победу. Не забывай, за плечами Мансура, что в Хлате владычествует, стоит конница румского султана!..

Не замедлил прибыть Гош в освобожденный Ани. Старого монаха с почестями встречали в воротах Вышгорода, правитель уже ждал его в парадном зале. Горячо обняв и благословив Захария, Гош поздравил его с великой победой. Потом почтительно вопросил:

— Как поступить ныне соизволишь, Закарэ? По «закону крови» все армянские области, освобожденные твоей десницей, твоими владениями должны считаться, и ты полновластным правителем Армении становишься! Восстановишь ли древний престол Багратуни и возложишь на себя царскую корону?

— Нет, я этого не сделаю, отче, — ответил Захарий.

Гош с недоумением воззрился на питомца:

— Но кто тебе противоборствовать может? Вся сила обоих царств ныне в твоих могучих руках! И разве не течет у тебя в жилах кровь васпураканских царей — Арцрунидов?