Амирспасалар. Книга I - [69]

Абуласан перебил министра двора:

— Да что ты, женихов с того света нашей богоравной царице стал предлагать, князь Вардан?! Опомнись!

Вардан Дадиани оторопело взглянул на князя Абуласана. Тот спокойно вытащил из кармана придворного кафтана пергаментный свиток и, обращаясь к сидящим в креслах членам совета, с торжествующим видом объявил:

— Государи вазиры и дидебулы, в месяц сентября одиннадцатого числа сего четыреста четвертого кроникона[88], кир Андроник и сын его паниперсеваст Мануил убиты при дворцовом перевороте. На престоле святого Константина ныне восседает Исаак Ангар[89]. Вот письмо ко мне благородного патрикия Никиты Хониата из Константинополя.

— Не может того быть! — переглянулись вельможи.

Абуласан с улыбкой протянул министру двора пергаментный свиток. Прочитав, ошарашенный Вардан Дадиани примолк.

Амирспасалар Саргис счел момент подходящим для своего выступления:

— Государи мои, я думаю, князь Абуласан прав! Где мы лучшего мужа для царицы царей найдем? Давно и бесплодно ищем. А нам нужны дружба и союз с могучими рузиками христианской веры! И раньше ведь роднились цари картлийские с властителями рузиков. Возьмем хотя бы замужество царицы Русудан. Не так ли, государь Давид?

Хунанский эристав по преклонному возрасту и необыкновенной памятливости своей был ходячим справочником по дворцовой хронологии. Отлично помнил он, как торжественно отправляли в Киев молодую царевну Русудан в жены великому князю Изяславу Мстиславовичу. Кивнув седой головой, он подтвердил:

— Так было, князь Саргис!

Дидебулы зашумели. Неожиданная гибель греческого претендента на руку Тамар спутала все карты у сторонников Дадиани. У царицы Русудан поиски православных царевичей ничего не дали. А тянуть дольше с замужеством царицы Картли нельзя было никак. Абуласан явно брал верх, предложив выгодного жениха из царства рузиков.

С победоносным видом князь Арцруни внес новое предложение совету.

— Давайте пошлем верного человека в Дешт-и-Кипчак за рузикским царевичем, привезем его в Тбилиси. Сами убедитесь тогда, что муж сей — весьма родовитый, сильнее всех царей той страны, да и в других отношениях тоже подходящий. Предлагаю послать с этим поручением дидвачара[90], достойного Занкана.

Выхода не было. Председательствующий эристав Давид возгласил:

— Итак, государи вазиры и дидебулы, по согласной нашей воле поручаем князю Абуласану послать купца Занкана за рузикским царевичем в Дешт-и-Кипчак.

Обращаясь к Вардану Дадиани, который молчал с мрачным видом, старик мягко добавил:

— Прошу тебя, князь Вардан, по должности своей объяви решение совета святым отцам и великим царицам.

Снабженный письмом совета и богатыми дарами от князя Абуласана, Занкан с ближайшим караваном пустился в путь в Дешт-и-Кипчак. Надо было спешить. На дворе стоял октябрь, и доступ к Аланским воротам со дня на день могли закрыть снежные заносы.

Отправляясь в опасный путь в те далекие времена, купец преображался. На хорошем скакуне, в кольчуге и с мечом на боку, он выглядел настоящим воином. С караванами следовала большая наемная охрана, способная отбить нападение любой грабительской шайки. Двигались только днем, от караван-сарая до караван-сарая, на ночь выставляли надежные караулы. В горах Кавказа вьючились только лошади и мулы, в отличие от верблюжьих караванов Средней Азии. Издали такие торговые караваны иногда трудно было отличить от военных походных колонн.

Перевалили через Главный хребет. Солнечная Грузия осталась позади. Путников встретил холодный затяжной дождь. Следуя по узкой тропе вдоль течения бурного Терека и пройдя Аланские ворота, где на левом берегу стояла на скале последняя грузинская пограничная крепость, караван Занкана вступил в предгорную равнину и вскоре достиг города Сунджи — владения Гзака, внука половецкого хана Шарукана, некогда разбитого под Киевом Владимиром Мономахом.

Не сразу поверил бедный изгой в свалившееся с неба счастье. Но письмо коронного совета, богатые подарки князя Абуласана и льстивые заверения купеческого главы были не сном, а явью. Его приглашают княжить в богатую, обильную страну… Ну, держись теперь, дядя Всеволод!

Оделив гостеприимного хана Гзака и его приближенных привезенными Занканом богатыми подарками и сердечно с ними распростившись, Юрий Андреевич, не мешкая, двинулся с большой свитой в незнаемую страну, где его ждала сказочная судьба. В пути и на долгих ночных остановках в горных аулах, греясь у костра, Занкан, следуя особым указаниям князя Арцруни, терпеливо вводил Юрия Андреевича в курс дел царского двора, давал добрые советы.

Юрий Андреевич был неглуп по природе и имел за плечами опыт княжения в строптивом Новгороде. Осторожные намеки Занкана и искусно подобранные сведения слагались в определенную картину. В Обези удельные князья такие же своевольные, как и на Руси, — каждый в свою сторону тянет! Однако у царицы и своя рать есть — большие конные полки половецкие да и другое воинство, как у покойного батюшки было. А вот у него, Юрия, от княжей дружины после долгих годов странствий осталось лишь с десяток конников да пешцев с полусотни… Худо это, очень худо! На кого опереться? Нельзя же все из рук жены смотреть… Да и как с ней объясняться? Юрий Андреевич с грехом пополам мог говорить по-гречески, наученный монахами в Боголюбове. Надобно бы и местный язык знать… И уже в дороге сметливый князь Юрий стал брать уроки у Занкана, учиться языку своих будущих подданных.