Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США - [19]

Действуйте осторожно, ибо у меня в секретном погребе для вина спрятан отец _____________ из Колмы. Перед уходом я оставлю ему зажженную свечу, в основании которой достаточно химикатов, чтобы отравить ядовитым газом дюжину людей.

Оскар поднес листок к глазам и осторожно потер бумагу между пальцев. В структуре текста ничего особенного в глаза не бросалось. Требования похитителей ужасали, если окажутся правдой, и удивляли изобретательностью, если автор блефовал. Оскар обратил внимание на пробел после слова «отец». Значит, бандиты не задавались целью похитить именно отца Патрика Хеслина, но к преступлению, безусловно, подготовились. Скорее всего, похититель был очень умным. Или сумасшедшим. Либо и то, и другое.

Автор послания предупреждал, чтобы в полицию не обращались, иначе отец Хеслин погибнет — угорит насмерть, заточенный в винном погребе. Бессвязная записка оставляла мрачное впечатление; похититель заявлял, что на военной службе ему уже приходилось убивать.

«Я служил пулеметчиком в Аргоне[21], и мне приходилось всаживать в солдат тысячи пуль. Убить человека мне не впервой».

Дальнейший текст смахивал на тираду злодея из дешевого детектива. Похититель требовал, чтобы архиепископ положил деньги в запечатанный конверт и в ближайшее время ждал указаний, куда их привезти.

«Выйдите из машины с деньгами в руках и следуйте вдоль шнура, прикрепленного к белой разметочной полосе [на дороге], пока он не кончится. Затем положите конверт на дорогу и возвращайтесь обратно в город», — гласило письмо.

Архиепископ признался Оскару, что честно ждал следующих инструкций, но они так и не последовали. А пока по распоряжению начальника полиции Сан-Франциско самолеты искали с воздуха^{113} следы автомобильной аварии вдоль туманного прибрежного шоссе. Сотни добровольцев с собаками-ищейками прочесывали каждый клочок маршрута в сторону Салада-Бич и Педро-Маунтин — именно в том направлении уехал автомобиль незнакомца. Полицейские выглядывали вниз с края нависающих над океаном скал. И вскоре загадочное дело о калифорнийском священнике превратилось в общенациональный спектакль.

Газеты по всей стране устроили настоящий хаос, распространяя необоснованные конспирологические теории. «Священника похитили ради тайного венчания?»^{114} — вопрошала «Окленд трибьюн». Полицейские Сан-Франциско старались не допустить утечки информации, но один офицер все же подкинул репортерам небольшой намек: «Кому-то понадобился священник, причем срочно». «Такое заявление может означать только одно — обряд венчания и, возможно, по принуждению», — написал журналист.

Хоть следователей и забавляли подобные версии, главное было защитить от прессы настоящие зацепки. Задача не из легких: Колму, крохотную точку на карте США, наводнили репортеры. Газетчики безжалостно преследовали Мэри Вендел, экономку священника. Некоторые даже обвиняли ее в пособничестве преступнику.

— Я уже все сказала!^{115} — крикнула Мэри наседавшим журналистам. — Мне без конца приписывают то, чего я не говорила!

— Почему вы не заявили об угоне автомобиля отца Хеслина? — раздалось из толпы.

— Автомобиль не угоняли! — возмутилась экономка.

На самом деле священник отвез машину в местную ремонтную мастерскую, но облако ложных сведений и слухов вокруг расследования продолжало разрастаться. Три соседки независимо друг от друга подтвердили: человек, который увез отца Хеслина, «не похож на американца», и тогда газеты дружно закричали, что любимого многими священника похитил некий иностранец. Отсутствие информации доводило журналистов до безумия. Их статьи еще больше подогревали ксенофобские настроения в городе, где большинство населения составляли белые.

Следователи оказались в тупике, имея на руках единственную зацепку — странную записку с требованием выкупа. К расследованию привлекли трех известных экспертов-почерковедов^{116}, чтобы, сопоставив печатные и рукописные фрагменты послания, они смогли бы установить круг подозреваемых в авторстве документа. Каждый специалист заявил, что ни одна исправленная, дописанная или стертая буква не ускользнет от его глаз. Каждый проводил химический анализ чернил, пытаясь определить, какой именно перьевой ручкой писали записку.

Среди приглашенных экспертов был и Оскар Генрих — к 1921 году его лаборатория начинала обретать известность в области почерковедческого анализа. А другим специалистом оказался человек, который на всю жизнь станет злейшим врагом Оскара, его вечной головной болью. Работа над делом пропавшего священника разожжет между ними непримиримое, а временами и постыдное соперничество, которое окончится лишь с внезапной кончиной одного из специалистов пятнадцать лет спустя.

Так что же искали эксперты в записке похитителя? Немногое. Почерковедческий анализ включает две дисциплины — непосредственно анализ почерка и графологию. И по сей день их часто путают. У анализа почерка длинная и богатая история. Он появился в третьем веке, когда судьи в Римской империи сравнивали буквы в подписи и в остальном документе, дабы исключить подлог. Поначалу многое в анализе основывалось на интуиции эксперта, однако во второй половине девятнадцатого века почерковедение стало одной из образовательных дисциплин. Впрочем, «специалисты», уверявшие, что знают толк в почерковедческом анализе, в большинстве своем были самоучками и самозванцами, а качество их работы сильно варьировалось.