Американский рубикон - [11]

Спустя месяц они с Эллен поднялись на высокий утес и развеяли прах Венди на тихоокеанском ветру. Ровно год спустя они расстались.

Гас догадался, о чем думал Ливонас, и спросил:

— Что-нибудь слышно об Эллен в последнее время?

Ливонас подождал, пока пройдет спазм, перехвативший дыхание, и произнес:

— Я получил от нее летом письмо.

— А мы с Мэри получили от нее открытку на рождество. Она по-прежнему в Женеве?

Ливонас кивнул в ответ.

— Она занимается выпуском пресс-бюллетеня Всемирной организации здравоохранения.

Гас откашлялся и вновь занялся разбором документов на столе. Спустя некоторое время Ливонас посмотрел в его сторону. Фрэнкел всегда был несколько полноват, а сейчас он прибавил килограммов десять. Живот у него еще более округлился.

— Ты, как видно, здорово поправился?

Фрэнкел с шутливой гордостью похлопал себя по животу.

— Самый здоровый толстяк в городе. Пульс — семьдесят ударов, давление — сто двадцать на восемьдесят.

Он покопался в стопке бумаг и протянул Ливонасу какой-то листок.

— Вот, посмотри на результаты медосмотра.

— Всякой гордыне приходит конец, Гас.

Ливонас стал снова просматривать фотографии. «Удастся ли мне тоже съездить в этот домик весной?» — подумал он.

— Куда ты отправляешься отсюда? — поинтересовался Фрэнкел.

— В Чикаго. Уитмен хочет, чтобы я сообщил Дженис Мак-Колл, что им придется рассчитывать лишь на то горючее, которое у них имеется в наличии.

Он отложил фото.

— Хотя я с удовольствием уступил бы эту миссию кому-нибудь другому.

Кто-то кашлянул за дверью.

— Можно?

— Заходи, Майк, — ответил Фрэнкел и представил вошедшего Ливонасу.

Майк Гарбер напомнил Энди, каким он сам был лет десять назад. Среднего роста, худой, широкоплечий, длинноволосый, в помятом коричневом костюме. Скептическое выражение лица свидетельствовало, что он мало чему доверяет с первого взгляда. Было видно, что это энергичный и умеющий постоять за свои убеждения человек.

Фрэнкел отодвинул бумаги в сторону.

— Итак, что там у нас?

— Де Янг разрядил обойму — Аляска, Колорадо и Аризона мобилизовали свою национальную гвардию, а губернаторы еще пяти штатов, я цитирую, «изучают этот вопрос», — выпалил Гарбер высоким, почти срывающимся на визг, голосом.

— А как насчет угонов?

Гарбер покачал головой.

— Было несколько стычек на пятой скоростной магистрали, а в горном районе местные фермеры забаррикадировали дорогу и, угрожая водителю оружием, откачали бензин из автоцистерны.

Ливонас внимательно выслушал его.

— А на дорогах местного значения было что-нибудь?

— Если что и было, то пока помалкивают. Очевидно, губернатор использует эти данные в нужный момент.

Фрэнкел заложил руки за голову и задумался.

— Может быть, губернатор приберег их для большого жюри?

Ливонас перехватил скептический взгляд Гарбера.

— Мне надо в четыре часа взять интервью у Клинта Эйвери, потом я снова займусь этими угонами. Но могу уже сейчас с уверенностью сказать, что вряд ли мне удастся раздобыть что-нибудь стоящее.

— А что у вас за дела с Эйвери? — поинтересовался Ливонас.

Клинт Эйвери был спикером законодательного собрания Калифорнии еще тогда, когда Ливонас работал в «Икземинер».

— Собственно, никаких дел с ним уже быть не может, — ответил Гарбер. — Губернатор обещал поддержать его на выборах еще на один срок, но потом зарубил кандидатуру Эйвери. Как раз сегодня утром его заболлотировали. Думаю, у Клинта найдется несколько «теплых» слов в адрес губернатора.

— Не стоит примешивать к делу личные отношения, Майк, — в голосе Фрэнкела прозвучало предостережение.

Гарбер проигнорировал его замечание.

— Гас, в который раз говорю тебе, что Де Янг — дерьмо.

Майк направился к выходу.

— Я позвоню из Сакраменто.

После того как Гарбер ушел, Ливонас снова сел в кресло.

— Гас, послушай. Если угоны — липа, тогда какого черта Де Янг мобилизовал гвардию? Что это — игра на публику? Привести в действие гвардию, наложить запрет на гражданские транспортные перевозки и во всем этом обвинить федералистов?

— Энди, проснись и протри глаза. Ты здесь уже давно не живешь, а мы загибаемся, и единственный, кто хоть как-то этому противится, — Винсент Де Янг.

Лицо Фрэнкела снова побагровело. Он наклонился вперед и решительно продолжал:

— Скажу тебе откровенно. Не знаю, почему Де Янг мобилизовал гвардию, но полагаю, что у него для этого были веские основания. Во всяком случае, он хоть что-то делает.

«Так вот до чего дошло, — подумал Ливонас. — Даже такие прожженные циники, как Фрэнкел, стали вторить Де Янгу. Теперь ясно, что нам на сей раз лучше распрощаться».

15 ДЕКАБРЯ, ВТОРНИК, 11 часов 00 минут по вашингтонскому времени.

— Кто он? — спросил следователь.

Полицейский, лейтенант по званию, вытащил небольшой блокнот.

— Администратор сообщил, что это Стивен Харт, проживавший в Анахейме, штат Калифорния. Он работал на съезде, который проходит в здании Пенсионного фонда.

— Вы сообщили туда?

— Я говорил с руководителем делегации Калифорнии. Он сказал, что Харт был у них клерком.

Следователь подошел к кровати. Харт, обнаженный, с раскинутыми руками лежал вниз лицом, его запястья и лодыжки были привязаны кожаными ремнями к раме кровати. Следователь приподнял голову Стива, какое-то мгновение смотрел в безжизненные глаза, затем снова опустил голову на подушку. Хорошо сложен, весьма недурен собой… Гладкая кожа…