Американский рубикон - [9]

Перед тем как лечь, Стив достал из аптечки в ванной комнате три таблетки снотворного и запил их водой. Затем лег на спину и постарался ни о чем не думать, чтобы лекарство подействовало быстрее, но только через полчаса он погрузился в тяжелый сон.

И хотя чувство беспокойства не покидало его, он не почувствовал надвигавшейся на него опасности.

Харт не услышал, как отмычкой открыли дверь, как проволокой скинули предохранительную цепочку. Он почувствовал присутствие посторонних лишь в тот момент, когда они уже вошли в комнату и один из них споткнулся о стул. Но и тогда, когда Стив открыл глаза, он не мог сразу сообразить, происходит ли это с ним во сне или наяву.

Он окончательно пришел в себя, когда его ослепила настольная лампа, направленная прямо ему в лицо. Хотя снотворное еще действовало, Харт все же разобрал, что неизвестных было трое. Внезапно он понял, что ему грозит опасность, и попытался подняться.

Неизвестные навалились на Стива, прижали его к кровати. Харт закричал, но один из них рукой зажал ему рот.

— Где письмо? — спросил кто-то из троих.

Харт начал задыхаться, и тогда один из них сказал:

— Отпусти его.

Харт совсем обезумел от страха.

— За зеркалом, — пробормотал он. — Оно приклеено сзади к зеркалу.

Ему стало стыдно за себя…

— Нашел, — раздался довольный голос.

Сейчас Харта держал только один человек. Резким движением Харт сбросил незнакомца на пол. Тогда двое других снова набросились на него, прижали к кровати и уткнули лицом в подушку. Один из них содрал с кровати одеяло и простыни, другой стянул с него шорты.

— О боже, что же…

— Давай сюда ремни, — услышал он чей-то голос.

Харт молча и одержимо сопротивлялся. Кто-то опрокинул ночной столик. Наконец им снова удалось распластать его на кровати и прижать лицом к подушке. Потом двое из них держали его, а третий связывал широкими кожаными ремнями запястья и лодыжки. Харт прокусил ткань подушки, и его рот забило мелкими кусочками синтетической губки.

Сознание Харта помутилось, все куда-то поплыло, и он уже плохо понимал, что с ним происходит. Ему казалось, что они что-то делают у него на спине, но что, он понять не мог. Потом он почувствовал, как мускулы его расслабились и стало совсем легко. Он вздрогнул и потерял сознание.

Последнее, о чем он успел подумать, — все кончилось еще до наступления Нового года.

15 ДЕКАБРЯ, ВТОРНИК, 15 часов 00 минут по тихоокеанскому времени.

Устроившись за стойкой бара в «М и М», Ливонас почувствовал себя другим человеком. Пока Фрэнкел звонил в редакцию, он потягивал пиво и просматривал утреннюю газету. Его внимание привлекла статья, в которой автор сравнивал Винсента Де Янга с Авраамом Линкольном, Франклином Д. Рузвельтом и папой Иоанном. Ливонас пожалел, что не прихватил из отеля «Вашингтон пост».

Фрэнкел закончил разговор и вернул бармену телефонную трубку.

— Ливия и Нигерия только что опубликовали заявление о том, что не намерены снимать эмбарго на поставки нефти. Похоже, что твоему шефу не очень-то повезло и в Мексике.

Ливонас с сочувствием подумал об Уитмене, человеке, который на протяжении последних трех лет пытался создавать благоприятное впечатление о некомпетентном президенте… Он вытряхнул зубочистку из подставки, стоявшей на стойке бара.

— То, что они говорят, Гас, и то, что делают, — разные вещи.

Фрэнкел размазал горчицу по сосиске и кивнул бармену, чтобы тот подал еще пива.

— Даже если ему удастся выпросить у них еще несколько сотен тысяч баррелей в день, все равно импорт горючего в этом месяце по сравнению с тем же месяцем прошлого года будет на треть меньше.

Гас откусил сосиску и с набитым ртом спросил:

— Известно ли тебе, кто будет компенсировать недостачу? Мы.

— Кто это «мы», Гас?

Фрэнкел взмахнул рукой.

— Мы — это Калифорния, Колорадо, Аляска, в общем западные штаты. Те, кого вы сделали национальной жертвой.

В его голосе снова зазвучали злые нотки. Ливонас повернулся и взглянул Фрэнкелу прямо в глаза.

— Гас, ты хочешь сцепиться со мной?

Лицо Фрэнкела залилось краской.

— А ты знаешь, какого уровня достигла безработица в Калифорнии? По данным департамента труда, она составляет двадцать три процента, на самом же деле она достигла сорока процентов. И все потому, что в Калифорнии жизнь без колес — ничто. Машина нужна, чтобы добираться до работы и обратно. А для этого требуется бензин. На горючем работают лесопилки и тракторы фермеров. Ты знаешь, что сельское хозяйство — ведущая отрасль в нашем штате? По крайней мере так было до недавнего времени. Я могу провезти тебя по всей долине и показать фермы, где половина земли осталась невспаханной только потому, что у фермеров не хватает дизельного топлива для техники.

Журналист за соседним столиком посмотрел на него, ухмыльнулся и произнес с австралийским акцентом:

— Ну и зануда же здесь выискался.

Ливонас осушил стакан.

— Здесь, конечно, несладко, Гас. Но почему ты считаешь, что вы — исключение?

— Прими благодарность от меня и моих калифорнийских сограждан, твое сочувствие просто трогательно. Дело в том, что у нас нет ни газа, ни нефти. Хотя мы выкачиваем и очищаем достаточное количество нефти, но вынуждены отправлять всю ее на Восток.