Американский психопат - [122]

Я включаюсь, выдерживаю паузу, потом произношу:

– Вы звоните домой Патрику Бэйтмену. Пожалуйста, оставьте сообщение после…

– О господи, Патрик, когда ты станешь взрослым, – стонет Эвелин. – Прекрати же. Ну зачем обязательно это делать? Ты действительно думаешь, что тебе это сойдет с рук?

– Сойдет с рук что? – простодушно интересуюсь я. – Моя самозащита?

– Что ты мучаешь меня, – дуется она.

– Милая, – говорю я.

– Да, – шмыгает она носом.

– Ты не знаешь, что такое мучения. Не знаешь, о чем говоришь, – толкую я ей. – Ты правда не знаешь, о чем говоришь.

– Я не хочу говорить об этом, – произносит она. – Где ты ужинаешь сегодня? – Ее голос смягчается. – Не поужинать ли нам в «ТДК», скажем, часиков в девять?

– Я ужинаю сегодня в Гарвардском клубе, один, – отвечаю я.

– Хватит дурачиться, – говорит Эвелин. – Я знаю, что ты ужинаешь в «Кактусе» с Хэмлином и Макдермоттом.

– А тебе это откуда известно? – спрашиваю я, не беспокоясь, что меня уличат во лжи. – И потом, это «Зевс-бар», а не «Кактус».

– Я только что разговаривала с Синди, – говорит она.

– Я думал, что Синди собиралась на какое-то мероприятие насчет деревьев или кустов, – говорю я.

– Нет, нет, нет, – произносит Эвелин. – Оно на следующей неделе. Так ты не хочешь пойти?

– Погоди, – прошу я.

И возвращаюсь на линию к Крейгу с Ван Паттеном.

– Бэйтмен? – спрашивает Ван Паттен. – Чем ты, блядь, занимаешься?

– Откуда, черт побери, Синди знает, что мы собираемся ужинать в «Кактусе»? – желаю я знать.

– Может, Хэмлин ей рассказал? – гадает Макдермотт. – Не знаю. А что?

– Потому что теперь знает Эвелин, – говорю я.

– Когда, блядь, Вольфганг Пак собирается открыть ресторан в этом проклятом городе? – спрашивает нас Ван Паттен.

– Ван Паттен уже начал пить третью упаковку «Фостерс» или все еще первую? – спрашиваю я Макдермотта.

– Тебя интересует, – начинает Макдермотт, – следует ли брать женщин или нет? Правильно?

– Нечто весьма быстро превращается в ничто, – предостерегаю я. – Вот все, что я имею в виду.

– Приглашать ли тебе Эвелин? – спрашивает Макдермотт. – Это ты желаешь узнать?

– Нет, приглашать ее не стоит, – подчеркиваю я.

– Ну, вообще-то, я хотел привести Элизабет, – застенчиво (или это издевка?) произносит Ван Паттен.

– Нет, – говорю я. – Никаких женщин.

– А чем плоха Элизабет? – спрашивает Ван Паттен.

– Да? – поддерживает Макдермотт.

– Она идиотка. Нет, она умна. Не знаю. Не приглашай ее, – говорю я.

После паузы я слышу, как Ван Паттен произносит:

– Я чувствую, что мы сойдем с ума.

– Ладно, если не Элизабет, то как насчет Сильвии Джозеф? – предлагает Макдермотт.

– Нет, она слишком стара для ебли, – говорит Ван Паттен.

– Господи, – говорит Макдермотт. – Ей двадцать три.

– Двадцать восемь, – поправляю я.

– Правда? – помолчав, спрашивает обеспокоенный Макдермотт.

– Да, – говорю я, – правда.

Макдермотту остается лишь сказать: «А-а-а».

– Черт, я совсем забыл, – говорю я, хлопая себя рукой по лбу. – Я пригласил Жанетт.

– Ну, эту цыпочку и я бы не отказался, мм, пригласить, – похотливо говорит Ван Паттен.

– Что такая милая юная крошка, как Жанетт, находит в тебе? – спрашивает Макдермотт. – Почему она связалась с тобой?

– Я обращаюсь с ней ласково. Очень ласково, – бормочу я, а потом: – Я должен позвонить ей и сказать, чтобы не приходила.

– А ты ничего не забыл? – спрашивает Макдермотт.

– Что? – Я погружен в мысли.

– Вроде как Эвелин на другой линии.

– О черт! – восклицаю я. – Подождите.

– И почему я должен волноваться об этом? – слышу я, как, вздыхая, спрашивает себя Макдермотт.

– Бери с собой Эвелин, – выкрикивает Ван Паттен. – Она тоже милашка. Скажи ей, чтобы ждала нас в «Зевс-баре» в девять тридцать.

– Хорошо, хорошо, – кричу я перед тем, как переключиться на другую линию.

– Я не оценила этого, Патрик, – произносит Эвелин.

– Увидимся в девять тридцать в «Зевс-баре»? – предлагаю я.

– Могу я взять с собой Сташа и Вэнден? – кокетливо спрашивает она.

– Это ту татуированную? – в ответ кокетливо спрашиваю я.

– Нет, – вздыхает она. – Не татуированную.

– Отклоняется. Отклоняется.

– Ну, Патрик, – ноет она.

– Слушай, будь счастлива, что тебя саму пригласили, так что… – Мой голос замирает.

Молчание, во время которого я чувствую себя не так уж плохо.

– Ну ладно, давай встретимся там, – говорю я. – Прости.

– Хорошо, – примирительно говорит она. – В девять тридцать?

Я переключаюсь на другую линию, прерывая беседу Макдермотта с Ван Паттеном о том, можно ли носить синий костюм на тот же манер, как пиджак в морском стиле.

– Алло, – вмешиваюсь я. – Заткнитесь. Все меня внимательно слушают?

– Да, да, да, – вздыхает скучающий Ван Паттен.

– Я звоню Синди, чтобы та убедила Эвелин ужинать с нами, – объявляю я.

– Но какого черта ты вообще пригласил Эвелин? – спрашивает один из них.

– Мы шутили, идиот, – добавляет другой.

– Ох, хороший вопрос, – заикаясь, говорю я. – Ох, подождите.

Отыскав ее телефон в записной книжке Rolodex, я набираю номер Синди. Проверив, кто звонит, она поднимает трубку.

– Привет, Патрик, – произносит она.

– Синди, – говорю я, – сделай мне одолжение.

– Хэмлин с вами, ребята, не ужинает, – произносит она. – Он пытался вам дозвониться, но все линии были заняты. У вас что, нет линии ожидания?