Американский герой - [13]
— Что есть?
— Есть фильмы, где точно такая же ситуация: богатая женщина и ее шофер. Если, конечно, ты собираешься ориентироваться на кинематограф.
Здесь я чувствую себя не слишком уверенно. А жаль.
— А ты стремишься именно к этому? Ты хочешь, чтобы мы что-то играли?
— Джо, ты серьезный человек. Ты — настоящий человек. Именно поэтому я хотела, чтобы ты ко мне приехал. И я об этом постоянно помню, — говорит она.
— О'кей, — отвечаю я, что бы она там ни имела в виду.
— Мне все равно придется сделать целый ряд звонков, — извиняющимся тоном замечает она.
— Просто держи меня в курсе своих планов, чтобы я мог подстроиться. Ведь я здесь нахожусь именно для этого. Я так понимаю, ты для этого меня наняла. — А она действительно меня наняла, подписав с компанией контракт на мои услуги и получив реестр расценок. Это был классический образец, из которого клиент должен понять, что любое дополнительное оборудование, а также увеличение числа сотрудников влечет за собой увеличение платы, уже не говоря о том, что заявка на них должна подаваться заблаговременно. — Сегодня я хочу осмотреть дом со всеми прилегающими к нему постройками и участком и разработать соответствующие рекомендации. А вечером я отвезу тебя на обед и привезу обратно. Если у тебя нет еще каких-нибудь пожеланий. А пока я бы хотел получить пару часов для личных дел. Мне надо пробежаться и кое-чем заняться, чтобы быть в форме.
— Ты собираешься два часа сидеть в машине, пока мы будем есть у Мортона? Ну естественно. Но я… У меня еще никогда не было личного шофера. Хотя меня довольно часто возят на машинах. Студии всегда присылают лимузины. Но даже тогда, когда я пытаюсь быть учтивой и расспрашиваю водителей о том, как зовут их детей, и стараюсь быть обаятельной и доброжелательной, они все равно остаются… Конечно, они тоже люди. Но все равно для меня они сначала шоферы, а потом уже люди. А ты для меня прежде всего человек.
— Приятно слышать, — говорю я. И как ни странно, мне действительно приятно. Мне уже доводилось работать со звездами. Они даже своих лучших друзей могут заставить возить их и отдраивать им автомобили, они ничтоже сумняшеся оставляют их по два, четыре, а то и шесть часов сидеть перед рестораном. Они считают, что лучшие друзья детства должны быть им благодарны за то, что они предоставляют им работу и возможность приобщиться к жизни богатых и знаменитых, полагая, что выпадающие на их долю крошки от праздничного пирога являются наилучшей платой. Солнце, кстати, тоже звезда и считает, что все остальные планеты существуют только для того, чтобы вращаться вокруг него.
Выясняется, что миссис Маллиган знает о территории немногим больше меня. Она живет здесь всего несколько дней. Весь участок, включая его береговую часть, окружен высокой стеной. Гостиная расположена настолько высоко, что, когда вы смотрите на океан из окна, ваш взгляд идет поверх стены.
Подъездные ворота представляют собой металлическую решетку. Выход на пляж закрыт довольно внушительной деревянной дверью. И ворота, и дверь снабжены системой охраны и телекамерами. Я автоматически отмечаю, что и то, и другое было приобретено не в нашей компании. Однако сама стена остается незащищенной, и лично я перебрался бы через нее в считанные секунды. А значит, на это способен и любой серьезный противник. В нашей компании есть необходимые приборы, и с помощью компьютера по каждому из них можно получить соответствующие сведения. Эта информация также является товаром, и обработка данных осуществляется в соответствии с кредитоспособностью клиента и в зависимости от степени его опасений.
Самым сложным монтажом такого оборудования я занимался в Майами в середине 80-х, где по договору проработал около полугода. Это было в то самое время, когда там происходили все эти разборки с оружием, деньгами и наркотиками с участием колумбийской и ямайской мафии. Все смотрели «Майами. Полиция нравов» и готовились к войне. Мы тогда превратили несколько домов в защищенные электроникой личные крепости, которые могли находиться на полном самообеспечении. Естественно, их хозяева имели все основания опасаться за собственную жизнь, так как сами были вынуждены убивать.
Но от знакомых Мэгги, думаю, можно ожидать максимум какого-нибудь телефонного звонка, перечеркивающего договор на следующие съемки. Конечно, среди богатых и знаменитых тоже есть люди, принимающие наркотики в свободное от работы время и способные в приливе безумия причинять друг другу боль. Но они никогда не станут перебираться через стены личных владений. Их и так впустят. Это не Майами и не Вьетнам, и здесь мне явно не придется отстреливаться. Или рыть окопы, чтобы укрыться от минометного огня. Или вызывать поддержку с воздуха. Здесь все будет происходить на куда более близком расстоянии.
К концу обхода я весь покрыт потом и грязью. Я поднимаюсь в свою комнату и переодеваюсь в футболку и шорты. Когда я возвращаюсь в гостиную, Мэгги уже опять висит на телефоне и лишь рассеянно кивает мне. Я выхожу на террасу; спускаюсь по лестнице и направляюсь к пляжу.
Дома мне пришлось бы садиться в машину и ехать куда-нибудь в парк или на Малхолланд, а потом, заливаясь потом, возвращаться обратно, то и дело попадая в дорожные заторы, так что в конечном счете в машине я провел бы намного больше времени, чем на свежем воздухе. Или можно было бегать по улицам, вдыхая выхлопные газы. Я пробегаю около шести миль по каньонам, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз. Поэтому здесь, по ровному берегу, думаю, надо пробежать миль восемь-десять. Я могу и больше и уже не раз это делал.
Университетский библиотекарь Дэвид Голдберг работает на эксцентричного, пожилого миллиардера, последнее желание которого — оставить потомкам мемориальную библиотеку о себе и своих достижениях. Впрочем, самая запоминающаяся вещь в его деятельности, как случайно обнаруживает Голдберг — тайна большой политики, которая никогда не должна выплыть наружу. Это заговор по фальсификации президентских выборов! За главным героем, систематизирующим архивную информацию, начинается настоящая охота.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».