Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [52]

К тому времени я очень хорошо знал, что цель японцев – либо заставить меня принять участие в операциях против большевиков, либо заявить, что я отказываюсь присоединиться к другим союзникам в походе против большевиков. Они предложили сказать большевикам, что не могут идти на запад от северной и южной железнодорожной ветки, проходящей через Шкотово.

Анализ ситуации показал, что железнодорожное сообщение не было прервано, а угроза представляла собой двенадцать выстрелов, сделанных каким-то неизвестным лицом по неизвестной причине. По моему убеждению, выстрелы были сделаны каким-то русским или японским провокатором с целью попытаться поставить меня в затруднительное положение. В своем ответе японцам на это предложение я написал: «И Соединенные Штаты, и Япония твердо уверяли русских людей, что не станут нарушать политический суверенитет России и вмешиваться в ее внутренние дела. В свете этих заверений я не представляю, каким образом мы могли бы ограничивать русских в их собственной стране восточнее или западнее, севернее или южнее воображаемой линии, которую хотелось бы нарисовать Японии. Я не могу участвовать ни в каких операциях, за исключением тех случаев, когда это необходимо для защиты железной дороги».

Это дало повод японской и местной антиамериканской прессе разразиться бурей негодования в отношении американцев.

Со всех станций Восточной Сибири, где стояли американские войска, приходили сообщения об избиениях и убийствах мужчин, женщин и детей. Аналогичные сообщения поступали в американскую штаб-квартиру из деревень. Я чувствовал, что донесения, полученные от офицеров американской армии, правдивы, поскольку, прежде чем рапортовать в штаб, они лично проверяли достаточное количество сообщений, чтобы удостовериться в их подлинности. Зверства, о которых сообщали крестьяне, были настолько похожи на те, о которых докладывали офицеры, что я считал оправданным верить сообщениям крестьян. Я никогда не мог понять психологию того рода человеческих существ, которые думали подобными зверствами установить в Сибири сильную власть. Сторонники Колчака, творившие эти зверства, понимали, что у них есть лишь слабое подобие правительства, не способное продержаться и месяца без опоры на иностранные штыки.

Эти зверства в сочетании с агрессивными действиями войск Иванова-Ринова послужили причиной возникновения существенных разногласий между Ивановым-Риновым и мной. 9 мая 1919 года я телеграфировал военному министерству: «Иванов-Ринов отдал приказ идти в Омск, в одночасье передав все дела Хорвату. Я получил из надежных источников информацию, что приказ последовал за его требованием к правительству Колчака назначить его главнокомандующим Восточной Сибири, а Семенова командующим всеми войсками. Смысл этого пока не понятен».

Прежде чем отбыть в Омск, он явился ко мне со своим переводчиком и адъютантом. Я пригласил в кабинет своего переводчика, ожидая, что визит будет неприятным. К моему глубокому удивлению, Иванов-Ринов начал рассказывать мне, что в душе ничего против меня не имеет и надеется, что я ничего не имею против него. Что он не знает ни одного другого человека, с которым ему так хотелось бы распить бутылку вина за успехи наших стран. Что после того, как они избавятся от большевизма, он надеется встретиться со мной за одним столом и распить эту бутылку вина.

Он совершенно откровенно сказал: «Прежде чем я уеду, мне хочется сказать вам, что мы использовали все способы, которые только существуют в мире, чтобы заставить вас изменить свою политику. Мы пытались вам льстить, мы пытались вас оскорблять, мы пытались ставить вас в безвыходное положение, но, насколько я могу судить, мы ни на каплю вас не изменили. И хотя мне не нравится ваша политика, я восхищаюсь вашей стойкостью».

Он пробыл у меня около часа, и мы самым дружеским образом обсудили положение на Дальнем Востоке.

Пока британцы снабжали войска Колчака обмундированием, Соединенные Штаты тоже снабжали его войска через американский Красный Крест.

Как было сказано выше, глава американского Красного Креста доктор Теслер не сочувствовал чаяниям русского народа. Я с сожалением вспоминаю этот факт, но истина требует, чтобы я сказал, что американский Красный Крест действовал в Сибири как агент по снабжению Колчака.

16 апреля 1919 года майор США Слотер в Омске получил из Иркутска от доктора Теслера следующую депешу: «Пожалуйста, сообщите мистеру Сукину, что мы закупили в Китае и Японии три тысячи комплектов хлопчатобумажного нижнего белья для русской армии. Позже мы сообщим ему о следующих трех тысячах комплектов, заказанных в Америке. Глубоко сожалею о задержке в этом вопросе».

В дополнение к этому я предоставлял охрану для поездов Красного Креста, следовавших в Омск, полагая, что эти поставки предназначены для раздачи русскому населению. Один молодой офицер после возвращения из поездки, куда он ездил в качестве конвойного, сказал: «Мне не удалось остановиться в Омске, поскольку на следующий день Колчак собирался дать бой, и я поспешил на фронт, чтобы отвезти туда вещи, которые могли пригодиться в бою».