Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [30]

В декабре 1918 года была предпринята еще одна попытка ограничить свободу действий войск Соединенных Штатов в Сибири. Ко мне в офис явился генерал Нокс и показал сообщение британского правительства, одобрявшее его предложение передать командование всеми русскими и союзными войсками, воюющими против большевиков, французскому генералу Жанену, а все средства коммуникации и подготовку войск передать в подчинение ему, генералу Ноксу. Я предполагаю, что он хотел увидеть мою реакцию на свое предложение, поскольку прекрасно знал, что американские войска не воюют с большевиками и не будут подчиняться ни генералу Ноксу, ни генералу Жанену.

На мой взгляд, было бы весьма прискорбно, если бы Соединенные Штаты приняли решение передать американские войска в Сибири в подчинение англичанам, французам или японцам. Попытки реализовать такую ситуацию предпринимались постоянно, и, если бы это удалось, никто не сомневается, что американским войскам прошлось бы участвовать в убийствах русских за их политические убеждения. Уже одно это было бы достаточно скверно, но есть и другая сторона, которая, по моему разумению, имела бы большое значение для американцев. Американские войска были бы использованы для того, чтобы вызвать возмущение русского народа в адрес Соединенных Штатов. Создание такой ситуации имело под собой определенную цель.

Англичане и французы прислали в Сибирь недостаточно большое количество войск и не могли взять на себя охрану железной дороги, которая использовалась исключительно Колчаком, что противоречило интересам огромного числа русских. Не была ли невозможность участвовать в охране железных дорог спланирована намеренно, чтобы избежать возмущения русских людей в отношении тех стран, которые, охраняя железные дороги, помогали проигравшей стороне и способствовали разрастанию войны в России? Британцы имели в Сибири в два, если не в три раза больше офицеров, чем Соединенные Штаты, но при этом очень мало солдат. Вопреки этому, я обнаружил, что в своей книге «Советы и международные дела» мистер Фишер пишет: «Главнокомандующим всех сил интервентов и Колчака был в одно время британский генерал Нокс, а позднее французский генерал Жанен».

Это не соответствует действительности, и было бы интересно узнать, откуда мистер Фишер взял эту информацию, поскольку во время моего пребывания в Сибири ни один иностранец не командовал американскими войсками. Кем и зачем была вброшена такая дезинформация? Справедливости ради следует признать, что некоторые представители Англии и Франции вбрасывали информацию, поскольку считали, что это способствует повышению престижа Англии и Франции.

13 декабря 1918 года генерал Нокс сказал мне, что Англия прислала ему оружие и обмундирование, достаточное, чтобы экипировать 100 тысяч русских. В тот же день я отправил военному министерству следующее сообщение: «Все сведения, которые мне удалось раздобыть, подводят к мысли о том, что правительство, возглавляемое адмиралом Колчаком, долго не протянет».

В том же письме я утверждал: «Русские продолжают сообщать мне, что, благодаря нашему присутствию здесь, господствующий класс получил возможность предпринять попытку восстановления самодержавной формы правления. Престиж Соединенных Штатов падает, поскольку люди не знают, поддерживаем ли мы представительную форму правления в других странах».

Государственный секретарь сообщил военному министру следующее: «Взгляды, высказанные генералом Грейвсом, значительно отличаются от взглядов других представителей правительства в Сибири».

К началу декабря 1918 года действия атамана Калмыкова стали вызывать у меня крайнюю досаду. Соединенные Штаты попросили Японию присоединиться к ним в решении того ограниченного круга задач, для выполнения которых американские войска были отправлены в Сибирь, и, следовательно, любое действие Японии или ее платных русских агентов вызывало либо доверие, либо недоверие к Соединенным Штатам. Русские, безусловно, считали, что, раз Соединенные Штаты пригласили Японию в Сибирь для совместных действий, значит, они действуют с ней сообща. Япония в своем желании не допустить возникновения в Сибири сильной власти стремилась разобщить людей, и вскоре на нее стали работать Семенов и Калмыков. Трудно себе представить, что в современном цивилизованном обществе мог появиться такой человек, как Калмыков. Не проходило и дня, чтобы я не получал донесений о страшных зверствах, творимых им и его отрядами. 1 декабря я, в числе прочего, сообщил военному министерству: «Конечно, следуя своему предписанию не принимать участия во внутренних распрях, я не мог ничего сделать, кроме того, что сообщить японскому штабу о необходимости прекратить произвол, творимый Калмыковым, и что его действия – позор для цивилизованных наций, что я и сделал. Я сообщил им об этом, поскольку хорошо известно, что японцы ему платят, и, если Япония перестанет его поддерживать, его бесчинства немедленно прекратятся».

Позже я отправил японскому командующему предложение письменно уведомить Калмыкова, что в следующий раз, когда он или его люди убьют какого-нибудь русского, мы предпримем все необходимое для его ареста и передачи русским, чтобы он предстал перед гражданским судом. В ответ я получил из японского штаба следующее сообщение: «28 ноября Калмыков обещал нам, что он больше не будет убивать людей, и держит свое обещание. Однако если я желаю, они готовы подписать предложенное мной предупреждение».