Америго - [49]
– Какая моя фамилия?
– В старой бумаге…
– Отец говорил о Господах! Почему к нам приходят Господа?
– Господам нравятся мои пироги, – ответила она. – Только и всего. Никакой особенной причины. Может, еще нравлюсь я… но что я, одна такая? Рональд честно сказал – красивых много… заботливых… даже здесь. И ты знаешь – я бы не дала даже тронуть… даже в новой жизни… никогда, никогда, никогда! Чтоб они захлебнулись и не всплывали.
– А моя… другая? Где же она?
– В д-добрых руках… – тихо сказала Мадлен. – Я не знаю, какой она была, ничего не знаю. Но ты обязательно встретишь ее на острове, не сомневайся!..
Она опять рыдала, закрыв лицо руками, а Уильям стоял на коленях, отвернувшись от нее, на кровати. Потом она собралась и куда-то исчезла; он не препятствовал ей.
Прошло еще немного времени, и Уильям соскочил на пол; теперь он не мог найти себе места. Он не чувствовал себя дурно – едва ли он был способен что-то осмыслить, – но точно не мог терпеть безмолвный, безжизненный апартамент. Он хотел, чтобы звучно распахнулась дверь и качнулись часы из голубого стекла, или громко зашипел убегающий джем и его Лена с воплем ринулась от диванчика к плите, или по оконному стеклу застучали неумолимые капли дождя и от шума их пришлось скрываться в углу комнаты, или даже – чтобы кто-нибудь ударил его! Герр Левский… он мог ударить его! Тогда бы вынуждены были появиться добрые мысли и чувства, а не то, что явилось теперь – жестокая, снедающая злоба во всем теле…
«Я – Океан, – подумал Уильям. – Внутри меня – вся злоба Океана… Но если я – Океан, где же найти мое дно?»
Отчаявшись дать себе ответ, он лег и протянул руку к сбившейся доске под кроватью. Доска прогнулась, и под ней что-то звякнуло. Уильям, заинтересовавшись, сунул руку в тайник и… Склянка! В тайнике лежала опрокинутая склянка – закупоренная, непочатая склянка! Он тут же извлек ее и вытащил пробку, и его обдало знакомым запахом.
Вот оно что! Мама… фрау… Лена… нашла его тайник!
Но книги были на месте; очевидно, она прятала склянку второпях, паникуя и не заботясь ни о каких других находках.
«И я не позволю отцу найти ее, – подумав, решил Уильям. – Оставлю у себя».
Дурная и нелепая мысль забралась в голову: не стоит ли употребить размышление самому? не сумеет ли он распорядиться им лучше, чем отец? Едва ли когда-нибудь найдется более подходящий повод, и все же…
«Не сейчас. Я зол, а значит, попытаюсь еще хуже обидеть Лену – это ни к чему. В конце концов, оно никуда не исчезнет – если только отцу не вздумается прощупать доски на полу».
И с этим он опустил склянку назад в потайную щель.
Приближалось девятое июля – день последнего выхода в Парк Америго.
Герр и фрау Левские умело притворялись, что для них все идет своим чередом, но при этом почти не разговаривали с приемным сыном. Это угнетало его. Миссис Спарклз, его будущая хозяйка, встречала его так же холодно, как назло; хотя она не могла знать о раздорах в их семье, Уильяму все равно казалось, что она презирает и его самого, и его приемных родителей, несмотря на заверения Мадлен о давней дружбе с этой достойной собственницей. Он еще никак не мог взять в толк, как именно они встретились; а рассказать ни та, ни другая не спешили. Впрочем, фрау Левская вне дома превращалась в ту же самую говорливую женщину, как всегда готовую обсуждать все насущные дела Корабля, а герр Левский начал пропадать на службе еще дольше: Ратуше Тьютонии требовалась капитальная реставрация, привлекались даже рабочие с других палуб. Чтобы не протянуть ноги от изнеможения, перед каждым выходом приемный отец выпивал все больше усердия. Размышление, спрятанное под кроватью у окна апартамента, он так и не нашел.
«Кто я? Что я? У меня нет матери… и нет отца. Мое место – в Лесу, куда никто никогда не заходил. Я вижу Элли, которую никто никогда не видел, и люблю ее так, как не могу любить моих Создателей, а моя Лена – спасает себя от меня… Кто я? Что я?»
Так Уильям спрашивал себя каждый день и страшно от этого мучился.
Приближалось девятое июля – и осознание этого перенести было сложнее всего.
И он не выдержал!
В ночь на то самое воскресенье его беспокоила бессонница; заснув далеко за полночь, он пробудился около пяти часов утра и долго лежал, глядя в зеленый потолок, и в голову ему шли только самые жуткие и отчаянные мысли. Но на сей раз он не был зол; он давно устал от своей праздной злобы.
Приемного отца вызвали на ночную смену, и его не было на большой кровати. Приемная мать, разумеется, еще спала, и Уильям некоторое время смотрел и на нее.
«Кто я? Что я?»
«Что будет со мной, когда я расстанусь с Элли?»
«Будет ли жить мой Лес, когда я покину его?»
«Смогу ли я любить жизнь… на Корабле?»
«Кто я? Что я?»
«Если я – пассажир, где же мое место на Корабле?»
«Если я – Океан, где же найти мое дно?»
«Если я – Корабль, где же мне найти мою Цель?»
«Если я – Создатель, где же моя раскрашенная статуя?»
Он беззвучно закричал в полумрак… затем спустился на пол, открыл свой тайник и извлек оттуда склянку с размышлением. С трудом вынул пробку, глотнул – раз, другой. Жидкость пламенем врезалась в горло, он закашлялся и шумно вдохнул. Мадлен что-то жалобно выговорила во сне.
Две неразлучные подруги Ханна и Эмори знают, что их дома разделяют всего тридцать шесть шагов. Семнадцать лет они все делали вместе: устраивали чаепития для плюшевых игрушек, смотрели на звезды, обсуждали музыку, книжки, мальчишек. Но они не знали, что незадолго до окончания школы их дружбе наступит конец и с этого момента все в жизни пойдет наперекосяк. А тут еще отец Ханны потратил все деньги, отложенные на учебу в университете, и теперь она пропустит целый год. И Эмори ждут нелегкие времена, ведь ей предстоит переехать в другой город и расстаться с парнем.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?