Алый восход - [86]

Он никогда еще не видел ее такой подавленной. Казалось, она уже ничего не ждала от жизни, не верила в счастье. Куда девалась прежняя Элизабет, веселая, с сияющими глазами? Он предпочел бы даже видеть гнев в ее глазах. Джед чувствовал: жена становится чужой и с каждым мгновением ускользает от него все дальше, однако он не знал, как вернуть ее.

Но ведь он любит ее. Неужели Элизабет этого не понимает?

Джед положил ладонь на ее руку и ощутил прохладу ее кожи, услышал, как она судорожно вздохнула, будто всхлипнула, когда он прикоснулся к ней. Неужели он так давно к ней не прикасался?

Джед тихо сказал:

– У тебя холодная рука.

– Со мной все в порядке.

Но в голосе ее звучало волнение, и она чуть задыхалась.

Между ними было слишком много недосказанного. Джед понимал, что обидел жену, и знал об этом, но сколько раз он обижал ее, не понимая, что обижает. И сейчас он хотел сказать, что жалеет об этом. Хотел все исправить, хотел, чтобы все у них было как прежде.

Он хотел обнимать и утешать ее, хотел погрузиться в нее, отдать ей часть себя, потому что она нуждалась в нем. Но будет ли этого достаточно?

Джед легонько сжал ее запястье и, отступив от ограды кораля, привлек к себе. Элизабет подняла на него глаза, и во взгляде ее был вопрос; казалось, она не понимала, чего муж от нее хочет.

Сердце глухо забилось. Неужели они стали совсем чужими? Неужели за неделю их отношения могли измениться?

Джед долго смотрел жене в глаза. Наконец чуть хрипловатым голосом проговорил:

– Элизабет… идем со мной в дом.

Она опустила ресницы, и он не видел выражения ее глаз. Но она прижалась щекой к его плечу, и он почувствовал, что сердце его переполнилось любовью и нежностью к ней.

Джед обнял жену за талию и повел к дому. Пропустив вперед, плотно прикрыл за собой дверь. Элизабет тотчас же направилась к кровати и задернула одеяло, отделявшее ее от остальной части комнаты. Она ужасно нервничала. И не была уверена, что хочет сейчас близости. Правда, прежде она никогда не отказывала мужу – даже и не помышляла об этом, но теперь…

Теперь она не знала, чего хочет. Она боялась, что их отношения изменились и никогда не станут прежними. Но что именно изменилось в их отношениях? Возможно, в тот день, неделю назад, она подвела его. Хотя не исключено, что это Джед подвел ее. Теперь муж стал для нее чужим. И он смотрел на нее… как на чужую. Да, теперь все изменилось…

Пальцы ее шарили по корсажу, но Элизабет так нервничала, что ей не сразу удалось распустить шнуровку.

Она страстно желала, чтобы все у них стало как прежде, но ужасно боялась, что теперь это невозможно.

Джед отдернул одеяло, и она, вздрогнув, повернулась к нему. Он не стал прикручивать фитили в фонарях и даже еще не разделся, лишь стащил сапоги.

Пристально глядя в глаза жене, Джед положил руки ей на плечи и тихо проговорил:

– Если тебе сегодня этого не хочется, Элизабет, скажи мне.

Она медлила с ответом. Наконец прошептала:

– Да, я… хочу этого.

Она хотела, чтобы его руки обвились вокруг нее. Хотела, чтобы его сила стала ей защитой. Но возможно ли, чтобы все у них стало как прежде?

Она услышала тихий вздох мужа и заметила, как дрогнули ресницы Джеда, скрывшие от нее выражение его глаз. Запустив пальцы в ее длинные шелковистые пряди, он принялся вытаскивать шпильки. Джед улыбнулся, но его улыбка была неуверенной, и Элизабет поняла, что он волнуется.

– Я хочу, чтобы ты забыла все плохое, Элизабет, – проговорил он, прикоснувшись губами к ее лбу. – Поверь, только этого я хочу.

Она обвила руками его шею, и он осторожно прижал ее к себе. Потом его объятия стали более крепкими, и Элизабет, тихонько застонав, прикрыла глаза. Теперь ей уже казалось, что она ошибалась, казалось, что ничего между ними не изменилось за прошедшую неделю. Ведь ее обнимал Джед, мужчина, которого она любила. От него сейчас пахло дорогими сигарами, но это был все тот же Джед, хорошо знакомый и любимый. И она отчаянно нуждалась в нем, нуждалась больше, чем когда-либо.

Какое-то время он лишь сжимал ее в объятиях, даже не целовал. Наконец, отстранившись, взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. На губах его появилась чудесная улыбка, и он прошептал:

– Я очень тосковал по тебе.

Она тоже тосковала по нему, но в это мгновение не смогла сказать ему об этом – от волнения у нее перехватило дыхание. Тут руки Джсда потянулись к корсажу ее платья, и ей почудилось, что сердце се подскочило к самому горлу. Не говоря ни слова и не сводя с нее глаз, он начал расстегивать крючки. Муж никогда прежде не раздевал ее, и Элизабет подозревала, что обычно мужья не раздевают своих жен. Во всяком случае, она не ожидала, что Джед когда-нибудь захочет это сделать. И не знала, пожелает ли сама, чтобы муж раздел ее – этот процесс казался ей слишком интимным. Но сейчас, когда Джед расстегивал крючок за крючком на ее платье, она чувствовала, что именно это делает нынешнюю ночь такой новой… и волнующей. Вот почему Элизабет не остановила мужа, не воспрепятствовала, хотя и знала, что ей следовало бы проявить скромность и раздеться самой.

Расстегнув корсаж, Джед высвободил ее руки, спустил рукава платья, и оно соскользнуло на пол. Потом он развязал тесемки на нижней юбке, и несколько секунд спустя жена уже стояла перед ним в нижней сорочке и панталонах. Элизабет переступила через нижнюю юбку и отбросила ее в сторону.